Психология. Психотехника. Психагогика - [59]

Эта связь настолько явная, что можно даже спросить себя (пусть бы даже по отношению к софокловской трагедии этот вопрос и был неуместным): что было бы, если бы герои не пытались избежать предсказания, не предпринимали бы этих отчаянных усилий отвратить от себя рок, – произошли бы предсказанные события? Быть может, к собственному изумлению, мы должны будем ответить на него отрицательно: в таком случае все эти ужасные, накликанные пророчеством события скорее всего никогда не произошли бы. Ибо они в каком-то смысле действительно были ими «накликаны», то есть они свершились только в силу того, что герои имели «знание» о том, как должна сложиться их судьба, в силу того, что было получено, а затем и передано героям определенное знание об их судьбе, о грядущих, ждущих их событиях. И только в силу того, что это знание «сработало», что оно определенным образом было включено в жизнь и действия людей (заметим: в ту жизнь, события которой и были представлены в этом знании), оно, это знание, оказалось «истинным». Если бы не было этого знания о роковых событиях или если бы знание не было передано и включено в действия героев, то, по всей видимости, предсказанных событий могло и не произойти или даже: они наверняка не произошли бы [52] .

Встречаясь с такими особыми случаями развития, с такого рода развивающимися объектами, когда развитие совершается в силу осуществления специальных, в частности «психотехнических» действий, мы оказываемся в ситуации, во многих отношениях родственной той, что имеется в виду «законом Эдипа».

Полученное в исследовании знание об исследуемом объекте включается затем в жизнь этого объекта (подчеркнем: того самого объекта, знанием о котором оно является, который в этом знании представлен) и, как правило, приводит к радикальной трансформации траектории его движения, столь радикальной, что происходит смена законов, по которым осуществляется это движение. Иначе говоря, в данном случае факт получения знания – в противоположность тому, что имеет место в случае естественнонаучного исследования, – приводит к изменению законов жизни объекта.

Развитие – по самому понятию – есть такой процесс изменения, который касается изменения самих законов существования объекта. Вспомним «узловую линию мер» диалектики. Законы, по которым живет объект, изменяются. Это и есть развитие.

И если процесс развития обеспечивается за счет включения в его состав особого типа знания – это значит, что знание в данном случае оказывается в парадоксальном отношении к объекту. Знание, в конце концов, включаясь в жизнь объекта, изменяет законы его жизни. Но это ведь и есть тот объект, который в этих знаниях описывается, представляется. Иначе говоря, они – эти знания, – с одной стороны, по-прежнему относятся к своему объекту наподобие того, как относится к своему объекту естественнонаучное знание; но – с другой стороны, они стоят уже не во внешнем к нему отношении, но, напротив, как бы в него «внедряются» и с необходимостью приводят к изменению законов, по которым он начинает двигаться дальше.

Фиксируя эту ситуацию, мы фиксируем принципиальное различие двух типов объектов – объектов, с которыми имеет дело естественнонаучное исследование, осуществляемое в форме эксперимента, с одной стороны, и объектов, с которыми имеет дело культурно-историческая психология, – с другой [53] .

Итак, отличительной чертой «неклассической» ситуации исследования в психологии является то, что получаемое в этом исследовании знание оказывается включенным внутрь самого изучаемого объекта или, иначе – знанием о таком объекте, элементом структуры которого является само это знание (и, соответственно – исследование, дающее это знание).

Важно отметить при этом, что самое это знание тоже оказывается в целом ряде своих характеристик принципиально отличным от знания естественнонаучного типа – знанием из горизонта иной, отличной от естественнонаучной, культуры рациональности.

Во-первых, как мы уже отмечали, это – знание, которое позволяет не исключать, но с необходимостью включать исследование в самую структуру объекта изучения, и включать именно в качестве необходимого условия его существования.

Во-вторых, это «включение» возможно только в силу того, что «включенное» знание оказывается знанием «действенным», «производящим эффект» (через организацию соответствующей мыследеятельности), ибо ведь «включить», в данном случае, и должно означать: сделать его – знание – функционально значимым, то есть производящим эффект [54] .

Проблема объективного метода в культурно-исторической психологии

Можно было бы сказать, что в тех неклассических ситуациях исследования, которые обнаруживаются в целом ряде областей современной психологии, утрачиваются условия возможности мышления и рационального исследовательского действия, утрачиваются самые основания рационального поведения исследователя. С точки зрения классического, единственно известного психологии идеала рациональности – естественнонаучного идеала – эти ситуации предстают как ситуации «иррациональные», как ситуации, где всякая возможность рационального действия оказывается блокированной, а мысль – парализованной.