Психология пророчества - [21]

«страдание», «скорбь», «болезнь». Трудитися – «работать»,

«страдать»; Тружати – «тревожить», «удручать».

Чешское trud – «усилие», «напряжение», «затруднение»; trudny

– «тяжелый», «горький», «безотрадный», «грустный».

Польское trud – «работа», «беспокойство», «утомление»,

«усталость».

Средневерхненемецкое droz – «тяжелая ноша», «досада»,

«трудность».

Латинское trudo – «заставляю», «толкаю».

Албанское tredh – «кастрировать».

Примечательно, что из корня ter (trou) : tr – «тереть»

выходит еще один словообразующий луч.

Литовское trupeti – «крошиться», «дробиться»; trapus –

«хрупкий», «рассыпчатый»; латышское satrupet – «истлеть»,

«сгнить».

Греческое trupao – «буравлю», «сверлю».

Таким образом связь между понятиями «труд» и «труп» вполне

очевидна.

Рассмотрим эквивалентное труду значение «работа».

РАБОТА

Словенское rabota – «барщина»; rabotati – «отбывать барщину,

трудовую повинность». Чешское robota – «барщина»; robotovati –

«отбывать барщину», «тянуть лямку». Верхнелужицкое robota –

«подневольный труд», «барщина».

Древнерусское работа, робота – «рабство», «неволя»; работати

– «находиться в рабстве»; работьный – «относящийся к рабству»,

«порабощенный».

Общесловянский корень orbъ – «раб» – в старших значениях –

«малый», «слабый», «беспомощный», «сирота».

Индоевропейская основа orbhos, корень orbh- «осиротелый»,

«маленький», «слабый», «беспомощный», «беззащитный сирота».

Отсюда латинское orbus – «лишенный чего-либо», «осиротевший».

Теперь становится более понятным, почему общество «свободного

труда» оказалось в действительности империей всеобщего гниения и

рабства.

Семантическое поле: Труд – Мять – Жать – Давить – Щемить –

Тереть – Трудность – Беспокойство – Забота – Страдание – Травма

– Утомление – Труп – Гниение – Работа – Рабство – Слабый –

Беспомощный – Сирота.

"Я работаю (тружусь) = я мнусь, сжимаюсь, сдавливаюсь,

ущемляюсь, трусь, беспокоюсь, испытываю трудности, страдаю,

травмируюсь, утомляюсь, гнию, превращаюсь в труп, пребываю в

рабстве, слабею, я беспомощный, озабоченный сирота".

Слова с позитивными кодами

ВЕРА

Древнеисландское varar «договор» (Судьба), «обет».

Индоевропейский корень

uer-

“расположение”, “любезность”, “гореть”,

"говорить"(Слово). Отсюда и – “врач”. Стало быть, становится понятным, почему Вера –

Врачует. Индоевропейские производные указанного корня – uera «вера», ueros

«истинный» (Истина) получают и дальнейшее языковое развитие: латинское verum

«правда», «истина» (интересно сравнение verum – verbum «слово»).

В силу своей чрезвычайной распространенностим данное понятие стало предметом

спекулятивных умствований. В действительности, в нем не меньше тайны, чем

заезженности. Но в сложившейся путанице можно разобраться. Для этого, прежде всего,

следует осознать простую очевидность – вера иррациональна, то есть она дологична,

довербальна, подобно тому, как и Слово начинается там, где заканчиваются слова. И в

этом смысле она представляет собой чистое переживание, вне каких-либо концептуальных

оформлений. Именно поэтому вера никак не может носить характер убежденности, а тем

более такой, которая претендует на статус абсолютной правоты.

Выражение “Таинство Веры” подчеркивает ее именно мистическую глубину,

сопряженную с откровением, которое не может быть постигнуто умом и выражено

рассудочным мнением. Стало быть, верующий не заявляет о своей вере. Ведь, например,

если я сплю и одновременно провозглашаю, что я сплю, то вряд ли при этом я сплю. Если

человек голоден, то он ест и можно себе представить всю нелепость картины, когда

проголодавшийся, склонившись над тарелкой, выкрикивает: “Я ем! Я ем!” Кому приходит

в голову во время ходьбы озвучивать каждый свой шаг – “я иду?”

Посему, уточняя смысловые нюансы представляемой темы, мы имеем возможность

обнаружить некоторую ложь, хотя и не всегда осознаваемую, у тех, кто определяет себя в

понятиях веры. Так зачастую фраза «Я верю в Бога» подразумевает «я верю в свое

представление о Боге». Но «мое представление о Боге» не есть Бог. и даже не есть вера.

Это всего лишь концепция, точка зрения, и получается, что исповедуется именно она. В

таком случае мы уже имеем дело с механизмом кумирообразования и идеологического

идолопоклонничества. Быть может, подобный двойственный контекст и имел в виду

Григорий Богослов, когда писал - «под словом набожность разумею и почитание

демонов», и « Вера бывает двоякая: одна по убедительности слова, а другая по какому-то

на все готовому согласию. И первая есть правильная, потому что начальником слова – само

Слово». «Таинство есть неизглаголанное Богочестие».

Таким образом, мы подходим к возможности, позволяющей с достаточной ясностью

провести различие между Верой как таковой, в ее изначальном, адекватном смысле и ее

эрзац формами. Поскольку Вера как самодостаточное состояние, представляет собою

максимально интенсивное, как уже было сказано, именно переживание, а не

мировоззрение, то этим самым она воплощает в себе в наивысшей степени принцип

жизненности.

Мы можем выявить и характерную динамику процесса движения к Вере – как

пиковому, актуальному статусу Бытия. Подобный путь предполагает прохождение ряда

этапов.