Психология пророчества - [11]

поэтому, прежде чем изложить собственно оригинальность и инновационность авторского

метода, который я назвал психограмматикой, напомню классические положения.

Одно из них, известное как Принцип лингвистической относительности Сепира –

Уорфа, заявляет о том, что не реальность определяет язык, а наоборот, язык определяет

реальность. Это значит, что язык в первую очередь создает реальность, структурирует ее, а

не описывает.

То есть слова не описывают мир, они пишут мир.

В качестве иллюстрации достаточно вспомнить случай в лондонском метро, когда

таблички на дверях «Выхода нет» по рекомендации социологов заменили надписью

«Выход рядом», что уменьшило число самоубийств в Лондоне.

Столь же показательны примеры, которые я могу привести из собственной практики.

3.

Случай с печальным человеком

Однажды на консультацию ко мне пришел молодой человек и

посетовал на собственную судьбу. На вопрос о том, что же его так

удручает и печалит, он нерешительно пожал плечами, как-то нервно

дернулся и выговорил нечто невнятное. Затем напрягся, сжался,

съежился и, вдруг, заявил, словно, наконец, решился: "В

последнее время меня преследуют долги. Я никак не могу

расплатиться со своими компаньонами. И даже если подворачивается

удачный вариант, в самую последнюю минуту он срывается. Тут еще

ни с того, ни с сего жена начала предъявлять повышенные

требования, а сын стал дерзить. Наваждение какое-то».

Внимая его повествованию, я уловил, что в течение сорока

минут он восемь раз употребил слово «должен», причем

безотносительно от рассказываемой ситуации.

Оказалось, что его основная жизненная основа проявилась в

слове «должен»: "Я постоянно кому-то должен – обществу,

приятелям, родителям, детям, педагогам…». Наиболее коварный

соблазн – распространение принципа долженствования и на себя –

оказался также характерным для моего посетителя. Так, например,

его фраза «Что я должен делать, доктор?» выразила довольно

высокую степень его срастания с проблемой.

4.

Осевые тезисы психограмматики

В результате мы подошли к осевым тезисам психограмматики.

ЖИЗНЬ ЕСТЬ ТЕКСТ.

И НАША ЖИЗНЬ СКЛАДЫВАЕТСЯ В ЧЕТКОМ И ТОЧНОМ СООТВЕТСТВИИ С

ТЕМ, ЧТО И С ТЕМ, КАК МЫ ГОВОРИМ.

МЫ МЫСЛИМ СЛОВАМИ.

И даже наши нечаянные фразы оказывают на нас гипнотическое

воздействие.

Джон Гриндер и Ричард Бэндлер, основатели нейро-

лингвистического программирования, приводят следующую

иллюстрацию, когда некая женщина в шутку обронила «мой ребенок,

ну прямо одно наказание» и через минуту уже забыла об этом. Ее

фраза, тем не менее, записалась подсознательным умом и послужила

своеобразным посылом для выстраивания логической цепочки,

кстати, формально совершенно непогрешимой. Постольку поскольку

наказание всегда связано с болью, то последняя не заставила себя

ждать, и молодая мамаша с неприятным удивлением вскоре

обнаружила у себя склонность к мигреням и травматизму, чего

раньше за собой не наблюдала.

ЖИЗНЬ КАЖДОГО ИЗ НАС – ЭТО ГРАММАТИЧЕСКАЯ КОНСТРУКЦИЯ

Мы зачастую сами не подозреваем о том, сколь мощная и сакральная (священная,

сверхъестественная) сила обитает в недрах слов, которые мы произносим.

СВЯЗЫВАЯ ДРУГ С ДРУГОМ СЛОВА И ПРЕДЛОЖЕНИЯ, МЫ СВЯЗЫВАЕМ

ВАРИАНТЫ СВОИХ СУДЕБ.

Исходя из этого, мы обозначаем и суть психограмматики, которая сводится к тому,

чтобы выявить в языке или в речи человека определенные закономерности, которые

неизбежно превращаются в ситуации его жизни.

И, ТАКИМ ОБРАЗОМ, ПОСКОЛЬКУ ЯЗЫК ПЕРВИЧЕН, А СИТУАЦИЯ ЛИШЬ

СЛЕДСТВИЕ, ТО, ВНОСЯ ОПРЕДЕЛЕННЫЕ КОРРЕКТИВЫ В СОБСТВЕННЫЙ

ЛЕКСИКОН, МЫ АВТОМАТИЧЕСКИ КОРРЕКТИРУЕМ И КОНТЕКСТ НАШИХ

ОБСТОЯТЕЛЬСТВ

Выражаясь проще, как говорим, так и живем. Если хочется жить

по-другому, то следует и начать говорить по-другому.

Преимущество данного метода состоит в том, что он не требует от

нас особых усилий, напряженного самокопания, болезненной

рефлексии, затрат времени, но предполагает лишь наличие

карандаша, да листка бумаги, с помощью которых можно изменить

собственную жизнь.

МЫ ВЫПОЛНЯЕМ НЕСЛОЖНЫЕ, НО ТОЧНО СОГЛАСОВАННЫЕ ДЕЙСТВИЯ,

И В ЭТО ВРЕМЯ КАРДИНАЛЬНЫМ ОБРАЗОМ МЕНЯЕТСЯ НАША ЖИЗНЬ.

Жизнь каждого из нас – это грамматическая конструкция. И

грамматика языка – ее прообраз, первичный архетип.

5.

Слово как формула

Любое слово изначально представляло собой некую сакральную (от лат. sacer –

священный, заветный), то есть – священную формулу.

И это значит, что доступ к сакральной сфере открывался через постижение слов.

И, следовательно, тот, кто владел информацией о языке, тот и

получал властвование.

В силу же того, что сакральное всегда противопоставлялось

мирскому (= профанному), то вход в систему священных кодов был

доступен лишь посвященным.

Но что значит – Профанный?

Данному слову здесь не придается никакого уничижительного

оттенка. Напротив, оно употребляется в его первичном значении.

Profane вначале означало относящееся к месту перед (pro) входом

в храм (fanum), где происходило поклонение общинных,

общественных, ординарных людей – в отличие от сакральных, или

экстраординарных, то есть посвященных в таинство мистерий.

На латыни ordinatio – распределение, упорядочение. Стало

быть, ординарный не означает «темный» или «невежественный», но