Психология мужества - [16]

«Герой — властитель стыдливости и воздержания». «Нравственность — его религия». «С нами Бог, и кто переможет нас?» «Братцы! Вы богатыри! Неприятель от вас дрожит! Вы Русские!» «Неприятель нас не чает, считает нас за сто вёрст… и больше, — вдруг мы на него, как снег на голову… Конница, начинай! Руби, коли, гони, отрезывай, не упускай, ура! Чудеса творят братцы!» Вот настоящая словесная атака, как в бою. Денис Давыдов говорил, что «Суворов положил руку на сердце Русского солдата и изучил его биение». И сердца эти бились согласно, сердце полководца и простого воина. И каждый жил и готовился к исполнению святого долга так, как это выражено в приказе Суворова перед штурмом турецкой крепости Измаил: «Сегодня молиться, завтра — поститься, послезавтра — победа или смерть!» Другого людям отважным, храбрым и мужественным не дано.

Отвага и храбрость

Без отваги солдатской на победу в бою рассчитывать не приходится даже в наш технический век. А чтоб отвага была — нужна идея, ради которой стоит сознательно жертвовать собой. За материальные блага и богатства (тем более чужие) отдавать свои жизни охотников мало. Потому боевые части наёмников отвагой обычно не отличаются. Разбойники в минуты отчаяния защищаются с безумной яростью, но это не отвага, а звериный рефлекс, подавление страха злобой. В запале наглости бандит может дерзко рисковать, но это отнюдь не храбрость. Мужество даже в псевдоидеях завоевателей имеет нравственное, религиозное основание. Богоборцы большевики и те внушали своим бойцам веру в «светлое будущее», как некую карикатуру на «грядущий рай». Без идеи нельзя ни воевать, ни молодёжь воспитывать. Не принося жертв на алтарь Отечества, мы отдаём его сначала во власть преступников, а затем и вовсе теряем независимость под игом иноземцев. Горе малодушным, забывшим родные святыни!

Отважный солдат всегда имеет веру, хранит верность, служит верой и правдой. В присяге, в святом исполнении долга заключена сила отваги. А того, кто не только самоотвержен, но ещё и готов на подвиг, способен вырваться вперёд, увлекая за собой остальных, — того уже можно считать храбрецом.

Когда звучит сигнал «к атаке», из окопов поднимаются все. И тем, кто не так решителен, всегда становится легче, если рядом с ними отважные товарищи, а впереди идёт храбрый командир. Враги целятся именно в него, но он, зная о том, всё равно не прячется за спины своих бойцов. Храбрость — качество офицера. Откуда возьмётся отвага у солдат, если командир их окажется трусом? Храбрость героев служит примером для всего войска. «Смелого пуля боится», и это не пустая поговорка. Тот, кто находится на подъёме духа (как мы уже описывали), тот особо защищен. Его закрывают крылья Ангела Хранителя. И вот общеизвестный факт, от древних времён до наших дней.

Большинство верующих солдатских матерей, офицерских жён и вообще близких нам людей зашивают в одежду сыновьям и своим любимым, уходящим на войну, записки с текстом девяностого Псалма: «Живый в помощи Вышняго…» И многие воины, которые сами знали и повторяли наизусть это оградительное песнопение, как в прошлом, так и теперь, свидетельствуют о виденном собственными глазами: как пули в бою буквально огибали их, изменяя траекторию полета. Один ветеран Отечественной войны, давая в 1995 году интервью корреспонденту телевидения, рассказывал, в каких жутких переделках он побывал и как дошёл до Берлина без единой царапины. Когда же его спросили о причине такой фантастической неуязвимости, он показал пожелтевшую от времени записку с Псалмом 90, зашитую в его гимнастёрку верующей матерью. При этом сам он так и остался неверующим, хотя засвидетельствовал чудо. Вечная память его матери! И слава Богу, что эта святая традиция до сих пор у нас не забыта. Благодаря ей и сегодня многие ребята живыми вернулись из Афганистана и Чечни.

В истории войн не перечесть чудесных случаев избавления храбрецов от, казалось бы, неминуемой гибели. Одним из ярчайших тому примеров служит знаменитое «Азовское сидение» донских казаков.

Летом 1640 года относительно малыми силами казаки овладели турецкой крепостью Азов в устье Дона. И когда в июне следующего 1641 г. огромная армия султана окружила Азов (одних отборных янычар у турок было 2000, не считая 50000 крымских татар с толпами черкесов, молдаван, валахов, при более чем 700 орудиях), то в крепости находилось всего около 8000 казаков.

Несмотря на двадцатикратное превосходство, басурманы сначала попытались купить осаждённых: обещали каждому по 12000 червонцев тотчас же и по 30000 после сдачи города. Казаки им ответили: «Сами волею взяли мы Азов, сами и отстаивать будем, помощи кроме Бога ни от кого не ожидаем и прельщений ваших не слушаем, не словами, а саблями примем вас незваных гостей…»

Турки пошли на приступ, но за три месяца не добились успеха, потеряв две трети войска (в том числе всех янычар). Силы защитников тоже истощились, пороху почти не было, от стен остались одни развалины. Три тысячи героев пали в боях, а остальные изнемогали от ран и от голода.

В ночь на 1 октября (по ст. стилю), в праздник Покрова Пресвятой Богородицы, казаки решили идти на прорыв. Попрощавшись друг с другом, они долго молились, целовали Крест и Евангелие в том, что будут «при смертном часе стоять дружно и жизни не щадить». Затем все, кто мог держать ещё оружие, вышли из крепости строем, чтобы славно умереть в неравном бою.