Психология и психопатология одиночества и групповой изоляции - [48]
Инженер Г., 27 лет, подал жалобу в полицию о распускании будто бы о нем позорных слухов, в частности о том, что он находится в непозволительных сношениях с женой одного учителя; о том, что к нему относятся с пренебрежением, на каждом шагу говорят ему в глаза о его глупостях.
Через месяц болезненное состояние достигло высшей степени проявления, ночью в постели он стал слышать голоса. «Голоса» говорили ему, что дело идет о тайном суде над ним. Ему слышалась обвинительная и защитная речи. Кто-то излагал длинный перечень его прегрешений, другие неизвестные ему лица приняли на себя его защиту и предостерегли обвинителей, указывая им на то, что обвиняемый находится под покровительством сильных лиц. Устроили буквально «публичную оценку» его личности, спорили даже о том, принадлежит ли он к «графскому» или «княжескому» роду. Тогда его озарила мысль, что все совершается по глубоко обдуманному плану, что враги замышляют погубить его, а могущественные покровители хотят открыть ему дорогу к великим почестям. Все дальнейшие болезненные вымыслы и фантазии были только вариациями галлюцинаторного бреда, внезапно развившегося у него с такой силой в одну ночь. Без всякого размышления он отдался мысли, что враги его — иезуиты, а покровители — император и придворные.
Иезуиты сказали ему, что они будут неутомимо преследовать его, лишать его рассудка и сделают это именно теперь, когда он предназначен для трона. Другая категория «голосов» исходила из находящегося в Триесте уголовного суда. Больного требовали на суд по обвинению в различных преступлениях, в том числе и в обольщении жены учителя. Иногда ему слышалось, что император намерен провозгласить его наследником престола.
Вначале он был сильно взволнован воображаемыми преследованиями, но впоследствии, когда у него стали преобладать идеи величия, он нашел, что его «роман» не лишен интереса, и полностью погрузился в свои болезненные мечтания.
Конечно, далеко не все в приведенном клиническом наблюдении сопоставимо с романом Ф. Кафки. Если в сознании больного Г. отражены преимущественно пережитки феодального строя, то в романе «Процесс» со значительной яркостью проявляется отчужденность личности эпохи развитого капитализма. Но концепция «тайного суда», играющая основную роль как в романе, так и в переживаниях больного, сопровождающаяся прогрессирующим уходом во внутренний мир и потерей связей с реальными внешними условиями, заставляет задуматься об общности этих психических состояний.
По характеру течения заболевания, особенно клинической картины (сочетание противоположных идей, наличие обонятельных галлюцинаций и т. д.), и исходу в наблюдении Р. Крафта-Эбинга нетрудно увидеть характерные особенности шизофрении, обособление которой как отдельной нозологической единицы было завершено швейцарским психиатром Е. Блейлером в 1911 г.
Одним из наиболее существенных проявлений шизофренического психоза Е. Блейлер считал своеобразное изменение отношения больного к внешней социальной среде.
Отрыв от окружающей реальности, социальной среды сказывается по мере прогрессирования шизофрении в том, что больные теряют заинтересованность в событиях окружающей жизни, становятся безынициативными и вялыми. У них развивается необщительность, недоступность, трудность вступить в контакт. Больные склонны к одиночеству. Отрыв психической деятельности от окружающей жизни проявляется в крайней неадекватности к окружающей обстановке или в отсутствии всякого контакта с внешним миром. Чтобы определить сущность разобщения больного с внешним миром, «отщепление» от прежней обстановки, от контакта с окружающими людьми, Е. Блейер предложил термин «аутизм», имея в виду «уход больного в мир собственных субъективных переживаний». В самом термине «аутизм» подчеркивается отрыв, изоляция человека от действительности, так как он произведен Е. Блейлером от греческого слова «autos», что в переводе обозначает «сам».
Аутизм олицетворяет ту область психической патологии, где изоляция человека от окружающей среды обусловлена не нарушением функционирования отдельных анализаторов, как это было показано выше, а в сложных, еще недостаточно изученных нарушениях высшей нервной деятельности, изменяющих личностную характеристику больного в целом. С материалом предыдущих разделов книги аутизм может быть связан через клиническое понятие галлюцинозы, выдвинутое Клаудом и Еу в 1932 г. (цит. по 94). Такой галлюциноз, как указывает Еу, — феномен функциональной изоляции в понимании Мунка. Это событие психической жизни, которое остается вне исторического развития личности и при котором больной оторван от реальности, но является относительно пассивным созерцателем ложных восприятий, которые в значительной степени изолированы от интеллектуальной деятельности больного. Для Е. Блейлера в аутическом мире больного «осуществляются» неисполненные в действительной жизни, крайне настойчиво пробивающиеся личностно-значимые и большей частью неосознанные потребности. Эти потребности Е. Блейлер понимал, исходя из принципа удовольствия З. Фрейда. Для шизофренического аутизма, чаще всего сопровождающегося упрощением, снижением духовного тонуса личности, такой механизм образования аутистического мира, по-видимому, встречается далеко нечасто. Но, как видно, например, в случае параноидной шизофрении, описанном А. М. Евлаховым (
