Психология эзотерического - [47]

Ум ищет постоянства. Он боится абсурда, нелогичного, неизвестного. Но истина не есть побочный продукт "интеллектуальничания". Это не индукция или дедукция. Здесь нет логики или умозаключений.

Я вам ничего не передаю. Просто я создаю ситуацию. И тогда в созданной ситуации передается то, что передать невозможно. Поэтому не спрашивайте -как. Просто будьте. Осознавайте, если можете; а если не можете, то осознавайте свое неосознавание. Будьте внимательны к тому, что есть. Если вы этого не можете, будьте внимательны к своему невниманию. И что-то произойдет. И нечто случится.

Создавая абсурдную ситуацию, предполагаете ли вы, что человек будет выведен из равновесия? Каков окажется результат?

Люди уже достаточно выведены из равновесия. И именно из-за этого они отождествились со своими волнениями. Они свыклись с ними. Эти тревоги и нарушения душевного равновесия стали привычкой. Мы уже давно выведены из равновесия! Невозможно быть нерастревоженным и не знать истину.

Отсутствие равновесия -- наше нормальное состояние, и когда я тревожу вас, то нарушаю ваше отсутствие равновесия. Происходит нейтрализация. Впервые в жизни вы обретаете покой. Когда я говорю о создании абсурдной ситуации, она нужна не для достижения каких-либо результатов, а как средство передачи послания, которое по сути своей непередаваемо.

Вы спрашиваете: "Каков окажется результат?" На это можно что-то ответить при условии, что сказанное не будет принято за истину. Сказанное следует понимать в символическом, поэтическом, мифическом смысле. Для меня всякое религиозное писание является мифом, а всякое утверждение, идущее от человека, прошедшего через хэппенинг, -- в определенном смысле неверным. Это не истина, но указатель. И этот указатель следует забыть, прежде чем познаешь истину.

Есть три слова, которые определяют границу, за пределами которой только безмолвие. Вот эти слова: сат, чит, ананда -- бытие, сознание, блаженство. Переживание едино, но, делая из него понятие, мы разделяем его на три фазы. Оно всегда переживается как одно, но представляется как эти три.

В этом тотальном бытии -- сат, -- этой полной сущности, есть только вы. Вы ни то, ни это: вы ни с чем не отождествлены. Есть просто бытие.

Второе есть сознание -- чит. Это не означает сознательный ум. Сознательный ум является только фрагментом великого неосознанного ума. Обычно, когда мы осознаем, то только что-то отдельное. Сознание объективно; оно направлено на что-то. Чит -- это чистое сознание, а не осознавание чего-то. Объекта нет. Сознание ни на что не направлено; оно ненаправленно. Оно бесконечно и чисто.

И последнее -- это ананда, блаженство. Не счастье, не радость, но блаженство. Счастье включает в себя и состояние несчастья -- воспоминание о нем, контраст ему. Радость тоже несет в себе определенное напряжение, нечто, требующее разрядки, освобождения. Блаженство -- это счастье без следов несчастья, это радость без окружающей ее пропасти. Это счастье без всякого напряжения.

Блаженство -- средняя точка между радостью, с одной стороны, и печалью -- с другой. Это средняя точка, точка трансценденции. Блаженство имеет глубину печали и высоту радости. Радость имеет вершину, но не глубину, в то время как печаль имеет обиду, бездонную глубину, но не имеет вершины. Блаженство включает в себя и пик радости, и бездну печали, поэтому оно трансцендирует и то, и другое. Только центральная точка может быть полной трансценденцией обеих крайностей.

Эти три термина -- сат, чит, ананда -- являются границами: наибольшее, что может быть сказано, и наименьшее из того, что может быть пережито. Это последнее, что может быть выражено, и граница, с которой можно прыгнуть в невыразимое. Это не конец. Это всего лишь начало.

Сатчитананда -- всего лишь выражение, не реальность. Если об этом помнить, то никакого вреда не случится. Однако ум забывает об этом, и выражение сатчитананда становится реальностью. Вокруг него мы строим теории и учения, и ум закрывается. Тогда уже прыжка не происходит. Такое произошло в Индии. Вокруг этих трех слов была сплетена целая традиция. Но реальность не есть сатчитананда она за пределом его. Это только то, что может быть выражено словами и должно быть воспринято как метафора. Вся религиозная литература состоит из притч, она символична. Это выражение в словах того, что от природы невыразимо.

Я даже не люблю употреблять термин сатчитананда, ибо как только ум знает, что должно произойти, он начинает просить и требовать. Тогда он требует сатчитананды, и появляются учителя, которые удовлетворяют эти требования с помощью мантр, техник и методов. Любые запросы могут быть удовлетворены, а на бессмысленные требования даются бессмыслицы. Таким образом созданы все богословия и институты гуру. Нужно все время остерегаться того, чтобы не превратить высшее в вожделенную цель. Не превращайте его в желание, в объект, которого вы стремитесь достигнуть, в место вашего паломничества. Высшее здесь прямо сейчас! Если мы осознаем это, произойдет взрыв. Оно уже рядом, оно наш ближайший сосед, а мы продолжаем стремиться в неведомые дали. Высшее не за пределами нас, а мы отправляемся в дальние странствия. Высшее следует за нами, а мы не видим его, потому что наши глаза устремлены куда-то далеко. Жизнь должна быть в бытии.