Психологическое консультирование - [2]

Эти априорные установки классической психологии не способствуют развитию психологической практики – методологии, методов, теории, так как оставляют ее на произвол здравого смысла (у которого хороший нюх, но старчески слабые зубы) и личных пристрастий. Это не просто препятствует выработке общего научного языка: принципов, терминологии, понятийного аппарата, фактов (Выготский писал, «что факты, добытые при помощи разных познавательных принципов, суть именно разные факты» [1] и далее «чужие принципы проникают в науку именно по мостику фактов, …некритическое применение которых приводит к чудовищным натяжкам и ложным фактам» [2] ), а значит выработке единого научно-практического пространства для адептов разных школ и направлений, но и не позволяет выработать критерии отбора консультирующих психологов и принципов их профессиональной подготовки.

Это приводит к тому, что сегодня мы видим появление в этой области непрофессионалов, которых кто-то на личный вкус оценил как обладающих достаточными навыками и умениями для практического их приложения и удостоверил это своим именем.

По линии психологической практики проходит водораздел современной психологии. С одной стороны остаются представления и априорные теории, рассматривающие психологию в ряду естественно-научных дисциплин, руководствующихся классической методологией этих наук (см. подробнее ниже). С другой стороны – остаются апостериорные теории, выросшие из нужд практики и обслуживающие практику, и потому не соответствующие методологическим принципам эмпирических наук естествознания.

По мнению Л. С. Выготского кризис методологии, начавшийся еще в XIX веке, обусловлен спецификой предмета научного исследования, в корне отличающегося от таковых в эмпирических науках. Сам предмет не является природным или естественным как флора, атмосфера или гидросфера. Но является культурным продуктом, результатом наших с ним взаимодействий, также как и в истории, искусствоведении. Поэтому предмет психологии относится к области гуманитарных наук, требующих разработки собственной научной методологии.

Именно психологическая практика сделала явным методологический кризис в психологии, о котором писал Л. С. Выготский в 1927 году. Когда психология столкнулась с высокоорганизованной практикой (медицина, промышленность, педагогика), она оказалась не готова усвоить богатый опыт, накопленный веками, но не структурированный и научно не осмысленный внутри этих практик. Ее неготовность вызвана именно противоречивостью психологической методологии, исповедующей принципы субъект-объектных отношений, а реально встраивающейся в струк ту ру субъект-субъектных отношений в педагогике, клинике, политике. Это основное противоречие ограничивает возможности проверки теории практикой, приводит к несоответствию между ожидаемыми и получаемыми результатами, и в целом демонстрирует и утверждает беспомощность научных теорий в практическом плане.

Философия практики Л. С. Выготского

Теория практической психология должна быть не просто набором представлений, понятий и схем, она требует теории нового психотехнического типа, основанной на философии практики Выготского. В своей работе «Исторический смысл психологического кризиса» он показывает значение и роль развития прикладной психологии для самой науки психологии. В основу реальной психологии, которую только предстоит построить, должны быть положены философия, которую отверг слепой эмпиризм, и прикладная психология, отвергнутая академической научной психологией. Камень, который презрели строители, стал во главу угла. Это камень философии и практики. Или философии практики.

Через прикладную психологию наука столкнулась с высокоорганизованной практикой – промышленной, воспитательной, военной. В этом столкновении психология должна пройти испытание практикой: ибо наука должна перестроить свои принципы так, чтобы быть в состоянии ассимилировать в себя опыт, накопленный в практической деятельности человека. И церковь, и политика, и военное дело регулировали и организовывали психику. Их опыт нуждается в научном осмыслении. Именно практика для развития реальной психологии сыграет ту же роль, что и медицина для физиологии и анатомии, техника для физических наук. Кроме того, практика призвана подтвердить или опровергнуть правильность теории, призвана быть судьей теории и критерием истины. Практика перестала быть выводом теории, но именно она ставит задачи перед теорией и поверяет собою психологические законы и понятия, становится конструктивным принципом самой психологии.

Как раз практика больше всего нуждается в философии или методологии науки, т. е. в обосновании научного метода практики, психотехники – как метода организации и управления психикой. Метод выступает средством познания, но путь определяется целью движения, а ею для реальной психологии является практика. Принцип практики перестраивает всю методологию науки в методологию психотехники.

Основной задачей психологии Л. С. Выготский утверждает не просто изучение, описание и объяснение психики, сколько стремление «понять и овладеть ею», что объясняет постановку практических дисциплин в принципиально новое отношение к теории. И не просто практических дисциплин, а именно психотехники как психологии, обладающей наибольшим, хотя и нереализованным потенциалом в отношении практики и методологии одновременно. Читая текст Выготского, можно сделать акцент на овладении как управлении психикой и поведением другого человека, то есть понять этот текст слишком буквально. Другой акцент представляется нам более выраженным и органичным в контексте целостной мысли Выготского: акцент на понимании, поставленном в ряд с овладением. Использование таких сильных и слишком технических терминов в сфере социального призвано лишь подчеркнуть и усилить социальную природу и характер психики, нуждающейся в субъект-субъектных отношениях, к каким может быть отнесено понимание, но каким не может быть объяснение, относящееся к области субъект-объектных отношений. Справедливо было бы сделать акцент в приведенном тексте не на