Психоисторический кризис - [8]
Нужно слушать и выбирать будущее, а не только предсказывать его. Хороший психоисторик должен быть композитором в той же степени, что и провидцем. А если композитору не хватает гибкости, то он сочиняет плохие песни. Отличит ли Нейрт те традиции, которые в самом деле составляют фундамент общества, от тысяч мелких и тривиальных архитектурных украшений? Станет ли слушать музыку без ритма и сможет ли услышать музыку, которая на музыку совсем не похожа?
Прилежно трудясь над моделью корабля, адмирал прокручивал в уме всевозможные подрывные политические сценарии. Беспорядки. Призывы к действию. Но недостаточно интуитивно чувствовать еле слышный враждебный шепот и темные намеки, недоступные обычному уху таких людей, как Джарс Хейнис. Недостаточно слышать движения вооруженных заговорщиков где-то там, среди звездных джунглей. Сверхтонкая чувствительность, которой так гордился Кон, была, безусловно, чертой гения, но, как не преминули бы заметить его враги, эта черта также присуща суеверным дуракам и психам-параноикам. Ему нужны более осязаемые доказательства заговора, чем подрывной маскарад на пустом месте.
Черт побери, он должен стоять на мостике современного «Хорезкора» и драться с врагом из плоти и крови! Хорошо, конечно, сидеть за удобным столом, имея в распоряжении самые мощные в Галактике компьютеры, и просеивать статистическую информацию, которую исправно поставляет межзвездная бюрократическая сеть. Но распознать действия злодея в цветной схеме на экране и сразиться с ним в открытую — две разные вещи. А ведь в конце концов придется-таки броситься в зловещий галактический водоворот и привести преступника в наручниках! Адмиралу нужны были детали заговора, участники, базы. Ему нужен был пойманный вражеский агент, которого можно допросить. И ему нужны были солдаты, достаточно способные и верные, чтобы делать за него грязную работу.
Не так-то все просто. Кон уже давно привык к тому, что результаты частенько приходилось получать, действуя на свой страх и риск. Это усложняло работу. У него не было союзников. Другие — такие, как величественный Хейнис, — топали напрямую по пути наибольшей вероятности, легкой дороге, которая вела неизвестно куда. Наиболее вероятное будущее могло в любой момент расщепиться на тысячу тропинок, рассыпанных так беспорядочно, что выбрать не поможет никакой математический расчет. Психоисторики правили в течение двадцати семи столетий и решили, по-видимому, что так будет всегда.
Никто из иерархии психоисториков не хотел верить в существование каких-то таинственных противников. Они не признавали результатов Кона и смеялись над его утверждением, что кризис уже дал первые ростки — и в самом деле, разве это не было бы предсказано математикой Основателя?
Адмирал чертыхнулся — только что прилаженная деталь отвалилась. Каждому новому поколению приходится учиться тому, что карта вселенной — всего лишь карта и что никакая карта не в состоянии учесть все детали. Год за годом Кон открывал все новые противоречия, которые модель Основателя учесть не могла, — крошечные нетривиальные эффекты, незаметные в общем блеске психоисторической системы. Аномалии были столь тонкими, что сомневался даже сам Кон. Но сомнения не смущали его. Правильным путем идет лишь тот, кто готов ошибаться. А тот, кто больше всех уверен в своей правоте, ошибется первым.
Стоит ли поручать Нейрту неофициальную и опасную разведывательную миссию? Этот вопрос постоянно вертелся у Кона в голове. Черт, однако мальчик опаздывает! Адмирал поднял упавшую деталь и стал снова устанавливать ее.
Собирать «Хорезкор» было удивительно интересно. Неплохо все-таки быть могущественным психоисториком, сидеть в центре паутины и иметь доступ к любой управляемой части Галактики! Он мог, даже без разрешения большинства коллег, посылать талантливых учеников с поручениями куда угодно. И если эти поручения касались и его хобби, то всегда можно было сказать, что ученики таким образом приобретают «ценный исследовательский опыт». Пока ловкачи типа Нейрта рыскали по Галактике в поисках добычи для адмирала, жизнь теряла часть своей смертельной серьезности и иногда даже становилась забавной. Власть всегда ограничена, но все-таки она власть. С ранних дней юности, прошедшей под гнетом строгой дисциплины в глубоких подземельях Светлого Разума, Хаукум научился использовать власть и злоупотреблять ею, не переходя при этом, впрочем, безопасной черты.
Он довольно оглядел наполовину завершенный дредноут. Нейрт и в самом деле незаменим. Если этот юнец настолько хорош даже в тех делах, где успех не так уж и важен, то вполне возможно, что он подойдет и для настоящего дела.
Отличная находка, этот линкор! — подумал адмирал, пока манипуляторы ставили на место крошечный люк в переборке. Ну и история! Грабители Темных Веков захватили два гигантских «Хорезкора» в заброшенном имперском музее истории космоса, выполняя заказ военных диктаторов королевства Могучих, теперь давно забытого. Бесценная добыча! Хитрые собаки, эти головорезы Междуцарствия! О дальнейшей судьбе двух кораблей ничего не известно — скорее всего они сгинули в междоусобных битвах той жестокой эпохи, но существовал и третий, последний остаток военного мемориала какого-то свирепого императора. Его корпус, давно ободранный в поисках запасных частей, был теперь гордостью экспозиции в гиперпространственном терминале главной системы Ульмата.
В середине 1980-х годов Кингсбери, постоянно сотрудничавший с издательством «Ваеп Books», был вовлечен в работу над межавторским проектом «Войны людей и кзинов» («Man-Кziп Wars»), созданным на основе цикла Ларри Нивена «Освоенный космос» («Кпоwп Space») и посвященным затяжному конфликту между человечеством и расой кзинов. Заинтересовавшись, Кингсбери издал целый «путеводитель» по этому миру и написал две повести. Ниже представлена одна из них, «Изгой» (1991), которую Джон Клют назвал одним из лучших научно-фантастических произведений года.Действие повести разворачивается в период долгого звездного противостояния людей и кзинов — классический сценарий для космической оперы, однако на этот раз главным героем становится трус.
В «Историческом кризисе» он обращается к основным проблемам шедевра научной фантастики - трилогии Айзека Азимова об Основании, анализируя их заново с точки зрения современности. В азимовском психоисторическом контроле Кингсбери видит угрозу свободной воле, а также практической ценности предсказаний вообще. Прогнозы могут быть чрезвычайно полезными, особенно если мы в силах не дать им сбыться.
Альфред Бестер — великий экспериментатор и великий разрушитель традиций. Чарлз Грэнвилл обычный двадцатипятилетний молодой человек, мечтающий о карьере практикующего врача, о скорой женитьбе и хорошем стабильном будущем. Единственное его отличие в том, что он способен слышать музыку и чувствовать поэзию в повседневной реальности и даже в ирреальности собственных снов. И именно ему возможно предначертано пошатнуть вселенскую гармонию и стать тем мессией, который выберет среди аверсной и реверсной вселенных ту, которая и станет единственно существующей.
Американский ученый и изобретатель Мак-Кертик получает концессию на добычу уникального памирского теллита. Новооткрытый металл не только сулит переворот в технике — толстосумам из США во главе с миллиардером Морганом он обещает победу над ненавистной Евразией, ставшей к 1945 году союзом советских государств.
Всем нам известно, что озоновый слой Земли разрушается. Но, как оказалось, разрушается не только он! И спасти нашу планету от разрушения межпространственного слоя предстоит группе смельчаков под руководством великого учёного! Им придётся столкнуться со множеством трудностей. Хорошо хоть помогать им будут ожившая древняя программа, инопланетянка со множеством сущностей и охранная система Земли! Может, вместе они смогут дать всем нам второй шанс!
Интернет вещей может показаться настоящим кошмаром… Ведь умный дом может стать ангелом-хранителем!
Будьте терпеливы к своей жизни. Ищите смысл в ежедневной рутине. Не пытайтесь перечить своему предпочтению стабильности. И именно тогда вы погрузитесь в этот кратковременный мир. Место, где мертво то будущее, к которому мы стремились, но есть то, что стало закономерным исходом. У всех есть выбор: приблизить необратимый конец или ждать его прихода.
В очередной том «Библиотеки фантастики» вошли романы знаменитого английского писателя-фантаста Герберта Уэллса (1866—1946), созданные им на переломе двух веков: «Машина времени», «Человек-невидимка», «Война миров», «Пища богов».
Вы уже побывали в Мире реки?Тогда добро пожаловать в Многоярусный мир!В мир калейдопических «параллельных вселенных». В мир вселенных-игрушек, в которые играют странные Творцы, зовущие себя Властителями.В мир, где мотивы классической фэнтези и классической фантастики переплелись в причудливые, увлекательные сюжеты книг, от которых по-прежнему невозможно оторваться.Перед вами — три романа о Многоярусном мире.Прочитайте — не пожалеете!
Майлз Форкосиган – сын высокопоставленного сановника при дворе императора планеты Барраяр – один из самых известных героев американской фантастики 80-90-х годов. Его приключениями зачитываются миллионы читателей во всем мире. Сборник повестей «Границы бесконечности» – настоящий подарок любителям фантастики.
Говорят, что за достижением вершины неизбежно следует падение с нее. Пауль Атрейдес, известный также как Муад'Диб, лидер фрименов, их мессия, конечный продукт евгенической программы ордена Бене Гессерит — Квисатц Хадерах, Император всей известной Вселенной, обладающий пророческим даром, достиг своей вершины. Он возглавил Джихад — ужасную войну, которая должна была истребить всех, кто желал повернуть время вспять — низвергнуть Атрейдесов и восстановить старый порядок, разделив огромные богатства между отдельными группировками.
...Далекое будущее. Здесь мирно и дружно сосуществуют ДЕСЯТКИ разумных рас.Здесь человечество, расселившееся по всей Солнечной системе, превратило Землю в «гетто для отбросов общества».Здесь давно уже не происходило ПРАКТИЧЕСКИ НИЧЕГО.А теперь... теперь случается что-то ОЧЕНЬ СТРАННОЕ. То ли — череда несчастных случаев, то ли — череда совершенно невероятных преступлений, то ли — попросту последствия вмешательства НОВОГО, совсем уж «чужого» разума. Но тогда — КАКОГО разума?