Психофильм русской революции - [98]

Ввели Валлера. Я знал, что мне нелегко будет выполнить свой долг и что за всякое слово придется впоследствии расплачиваться. Я предстал перед судом уже не в качестве свидетеля, а в роли обвинителя, или, как характеризовал ее Валлер, «осведомителя». Мне пришлось защищать затоптанную и погибающую Россию. К Валлеру у меня не было ни малейшей злобы, но в характеристике его губительской деятельности я был беспощаден. После суда судьи с удивлением говорили мне: «Как в такое время вы решились так открыто и смело говорить?» Один из лжесвидетелей, поляк-студент, секретарь грузинского консульства, несмотря на то что я говорил против него, подошел ко мне и выразил мне свое уважение по поводу того, что нашелся хоть один человек, который решился смело говорить в защиту Родины. Вот какое было подлое время, и вот как низко пали люди.

Мне пришлось изложить историю чека и роль Валлера так, как она прошла в нашей Комиссии. Валлер не ожидал, что я выступлю на суде, и наивно думал, что обошел меня, как и других. Он знал, что в контрразведке весь материал затушеван. Я говорил совершенно спокойно, приводя совершенно неопровержимые доказательства. Всю свою защиту Валлер строил на том, что он будто бы не был членом коллегии, но его подписи на смертных приговорах это опровергли. Валлер заявил суду, что он спас инженера Павловского. Я дал справку: инженер Павловский расстрелян тогда-то.

Второй факт, который привел Валлер, не ожидая, что он мне в точности известен, было будто бы спасение им семьи Стасюка. Я развернул перед судом мрачную сцену этого убийства. Валлер приписывал себе спасение 26 священников. Это было опровергнуто. Но Валлер выкинул очень ловкий номер, подготовленный им заранее. Он предъявил суду от -крытку митрополита Антония, который чисто по-христиански ответил ему на просьбу о ходатайстве за него. В этой открытке митрополит, не касаясь истории 26 священников, подтвердил, что от одного из спасенных священников он получил о нем благоприятный отзыв. Это спасло Валлера, но погубило Россию, ибо впоследствии Валлер был одним из крупных деятелей большевизма.

Потянулась плеяда лжесвидетелей. То, что я здесь слышал, превосходит все границы лжи. Во фраке и белом галстухе вылощенный поляк, присяжный поверенный Пиотровский, ставший дельцом при большевиках, хитро сплетал факты с небылицами. По данным Комиссии, именно этот адвокат взял от жены Павловского выкуп, несмотря на который Павловский был расстрелян.

Пред судом предстал полковник П. Он аттестовал Валлера, «которого не знал», как вполне порядочного человека и подтвердил, что тот спас двух его сыновей. Такой симбиоз кровавого чекиста и полковника Добровольческой армии был тогда мне совершенно непонятен. Секрет был найден потом: женщина в купе полковника П. на станции Бирзула оказалась женой Валлера.

Уже впоследствии в эмиграции я встретился с одним из сыновей полковника П. Он подтвердил свою встречу с Валлером, но точно не мог сказать, действительно ли его спас Валлер. Отец его будто бы из чувства благодарности не мог покинуть г-жу Валлер, и она стоила ему много денег. И только через три года она получила известие, что муж ее находится в Киеве и там в силе у большевиков. Достойная супруга стала к нему собираться.

Выступление последнего свидетеля на суде над Валлером было сногсшибательно. Появился офицер кавказского типа в погонах - личный адъютант генерала Габаева, коменданта города Киева. Он совершенно точно рассказал факт, мне неизвестный и выдуманный. Будто бы Валлер присутствовал при произведенном у него обыске и пощадил его, скрыв обнаруженный им револьвер и письма. Все чувствовали, что факт вымышлен, но он был удостоверен на суде. Какие же нити связывали Валлера с адъютантом коменданта? Давно ходили слухи, что окружающая генерала, который был сам грузин, организация грузин имела связи с большевиками.

Валлер мастерски сказал свою защитительную речь. Он с пафосом говорил, что бороться с большевиками оружием нельзя, а что надо идти другим путем, идя к ним на службу в чека. Он был отчасти прав: бороться с большевиками без лозунгов, как делала это Добровольческая армия, не имело смысла, но отсюда не следовало, что всем надо было превратиться в чекистов.

В ожидании приговора все стояли в коридоре. Была глубокая ночь. Я стоял одиноко. Жена Валлера и вся группа свидетелей окружила его и ободряла. Тут же, поставив оружие к стене, стояли и бродили стражники. Валлер рыдал по-женски и держал себя без всякого достоинства, выкликая: «Пропал я!»

Когда он губил сотни жизней, ни один мускул не дрогнул на его лице, теперь же, когда его жизнь висела на волоске, он впал в отчаяние. Все бросились его утешать, а конвойный, поставив винтовку в сторону, отпаивал его водой.

Так он выл и метался целый час. Жена его подскочила ко мне и стала меня упрекать, что я погубил его своими показаниями. Вся группа свидетелей подготовляла себе протекцию у большевиков в будущем, а я своими показаниями писал себе смертный приговор.

После полуночи суд вынес приговор - двадцать лет каторги. Это было равносильно освобождению: со дня на день добровольцы уйдут, а Валлер будет выпущен на свободу, что и случилось. Все воспряли духом. Картина была умилительна.