Психоаналитические теории личности - [48]

Диссоциация представляет крайнюю форму избирательного невнимания. В данном случае самость отвергает и отказывается осознавать и признавать. Диссоциированный материал остается недоступным, даже при указании приятеля. Нарекание, вероятнее всего, вызовет тревогу с гневом и горячим протестом. Воспоминание об опыте, связанном с таким материалом, обычно невозможно. Признание диссоциированных динамизмов сопряжено с глубокими переменами в основной ориентации и характеристиках самости. Обычно диссоциированные тенденции проявляются в сновидениях, фантазиях и не замечаются в повседневном поведении (прим. 19).

Фромм: механизмы бегства

Фромм (29) считает, что увеличение свободы человека сопровождается чувством изоляции. Несмотря на материальные преимущества нашего свободного общества, у некоторых людей проявляется страстное желание вернуться к раннему состоянию групповой солидарности. Для этого используется несколько иррациональных механизмов: садомазохизм, деструктивность и конформизм автомата (прим. 20).

1. При садомазохистском механизме у человека формируется зависимое отношение к могущественному авторитету, который видится «магическим помощником», чьи ресурсы возможно использовать. В крайнем варианте ориентация подразумевает причинение партнеру или получение от него физического и психического страдания, и все равно это обеспечивает защищенность от чувства одиночества.

2. При использовании деструктивного механизма человек пытается бороться с чувством бессилия, отстраняя все источники сравнения или соревнования. Он ищет способы устранения других людей и разрушения любых начинаний. Данный тип иррациональной деструктивности следует отличать от рациональной деструктивности, когда возникает угроза собственной жизни и целостности личности.

3. Под «конформизмом автомата» имеется в виду модель поведения, преодолевающая чувство изоляции посредством слепого приспособления к паттернам культуры. В этом случае человек думает, чувствует, воображает и действует в точном соответствии с представителями его культуры и класса, он пытается отбросить любые различия между собой и другими.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

С ортодоксальных позиций, в возрасте от трех до пяти лет психосексуальное развитие достигает фаллической стадии. В ранней фазе этого периода проявляется уретральная озабоченность, сначала в форме наслаждения аутоэротизмом, позднее в связи с садистскими фантазиями о мочеиспускании на других. Интерес к гениталиям нарастает наряду с мастурбацией и эксгибиционизмом. Крайняя ценность, придаваемая мальчиками пенису, приводит к страху повреждения органа (кастрационной тревоге) в наказание за исполненные чувством вины эдиповы фантазии. Считается, что у девочек, когда они замечают различия женских и мужских гениталий, возникает зависть к пенису, и эта зависть весьма существенна. Отсутствие пениса, по-видимому, переживается в качестве наказания за проступки.

Одна из неофрейдистов, Томпсон, задается вопросом, достаточно ли наблюдения за гениталиями, чтобы вызвать кастрационную тревогу при отсутствии родительских угроз. Хорни отвергает утверждение о первичности зависти к пенису у девочек. Она приписывает женскую зависть не переживаниям в раннем детстве, а желанию обладать мужскими качествами, которые высоко ценятся в нашей культуре. В теории Эриксона подчеркиваются «интрузивные» особенности фаллически-локомоторной стадии, такие, как агрессивность, стремление к соревнованию, любопытство и наслаждение завоеванием.

Отношение к людям концентрируется вокруг эдипова комплекса, определяемого как сексуальная любовь к родителю противоположного пола и ненависть к родителю одинакового пола. В случае мальчика переход относительно простой: продолжается предпочтение преэдипова объекта, матери. Девочка, однако, должна претерпеть сложное переключение привязанности от матери к отцу. По Фенихелю, форма, которую принимает эдипов комплекс, отчасти зависит от влияния семьи.

Другие теоретики предлагают собственные объяснения. Адлер подчеркивает избалованность ребенка матерью и как следствие — желание властвовать над ней. Юнг считает, что эдипов комплекс на самом деле является комплексом обладания и мать видится ребенку как источник защиты, питания, любви. По Ранку, эдипов комплекс представляет безуспешную попытку преодоления родовой травмы. Он также подчеркивает важность семейной ситуации и борьбу ребенка за индивидуальность. Хорни сходным образом указывает на семейные привязанности, подчеркивая два рода условий: сексуальную стимуляцию со стороны родителей, тревогу в результате конфликта между потребностью в зависимости и жестокими побуждениями к матери и отцу. Фромм сводит к минимуму роль сексуальности, он предпочитает приписывать противоречия между отцом и сыном влиянию авторитарного патриархального общества. Интерпретация Салливана строится на понятиях фамильярности и отчужденности между родителем и ребенком. Томпсон тоже ставит межличностные отношения над эротическими побуждениями.

В ортодоксальном контексте наследником эдипова комплекса является супер-эго. Психосексуальные фрустрации считаются причиной регрессии от выбора объекта к идентификации. В силу этого сексуальные желания, направленные на объект, замещаются асексуальной трансформацией эго. Ребенок идентифицирует себя с собственной идеализированной версией родителей. Хорошие или плохие отношения с супер-эго делаются столь же важны, как прежде хорошие или плохие отношения с родителями. Эго становится исполнителем посреднической роли мёжду ид, супер-эго и внешним миром. Функции супер-эго концентрируются вокруг моральных требований и, таким образом, представляют инкорпорированные стандарты общества.