Психо-машина - [22]

Бурный порыв — отзвук взрыва, дошедший через колодец, вывернул наизнанку стальной купол, как дождевой зонтик, сорвал нас с площадки и взметнул кверху на несколько саженей…

Неожиданный полет закончился так:

Никодим чуть не разорвался пополам, оседлав со всего маху острый гребень какой-то нелепой машины… не не разорвался и даже нашел в себе достаточно сил, сидя верхом, прокричать:

— Так им и надо!..

Я, сделав несколько воздушных сальто-мортале, довольно плавно опустился и плотно уселся на рефлектор нашей сигары, раздавив его. «Солнце» сверкающим каскадом разлилось вокруг в сияющие лужи, и через лучеиспускание стало быстро испаряться. Пока я под солнечными струйками, брызгавшими из оборванного провода, спускался по шесту, от луж не осталось и следа.

Не считая этих слабо светившихся струек, все кругом исчезло во мраке.

Я выключил баллон, и с электрическим фонарем пошел искать Никодима.

— Где вы и что поделываете?! — крикнул я в пространство.

— Сижу и думаю, — последовал спокойный ответ.

— О чем думаете? — смеясь, спросил л.

— Прежде всего о том, как спешиться, а затем: действительно ли погибли эти мерзавцы?

Слезать со стального коня было несколько мудрено — от ушиба Никодим с трудом владел ногами, — но кое-как это удалось.

По поводу второй его «думы» я отвечал, что пока не увижу своими глазами трупов врага, не поверю его смерти.

Перетащив в «сигару» сильно потрепанного товарища, я не чаял, как добрался до подушки, симпровизированной из сапог и куртки. Больше 12-и часов мы была на ногах, в весьма приподнятом настроении. Энергии затратили невероятно много, взрыв уничтожил последние ее остатки.

Мы бултыхнулись в сон, как камень в воду.

XXIII

Проснулись мы почти одновременно и от одного чувства — сильной жажды. Спали немного: часа четыре, не более.

Искусственный солнечный свет снова струился через окна машины. Это нас восхитило, но омрачило другое — кончалась вода… Едва хватило по полстакана и пить захотелось еще сильней.

За свое, правда, короткое пребывание в подлунном мире, мы еще ни разу не встречали водных бассейнов или водопроводов, хотя высокоразвитая техника оборудования посещенных нами мест говорила за необходимость присутствия каких-либо водопроводных сооружений.

Превозмогая жажду, мы все-таки прежде всего занялись заменой раздавленного при вчерашней катастрофе стеклянного шара. Новый найти было не трудно. Поднявшись по пристройкам и лесенкам к потолку, мы изолировали из него одно сверкавшее стеклянное «солнце».

При обратном спуске Никодим заинтересовался потолком. Над нами простиралась громадная заслонка, знакомая уже нам по кратеру и отличавшаяся от первой тем, что ее края прорезали саженные в ширину, крытые кругом желоба, сходившие радиально вниз. Каждый желоб заканчивался отдельно внизу — в центре круглого бака.

Любознательность моего друга пересилила его боли в пояснице и других частях тела, и пока я возился с установкой рефлектора, он опять пустил в ход свой неразлучный английский ключ.

Жажда все более давала себя знать. А тут еще откуда-то потянула струя горячего воздуха, отнимая от моего и без того иссохшего организма последнюю влагу.

Кое-как справившись с рефлектором, я отправился к баку, где должен был находиться Никодим.

Он сидел в позе глубокого созерцания перед отвинченной покрышкой бака. Из этого-то отверстия и лился горячий воздух.

— Нам очень холодно? — несколько сурово спросил я, возвращая своего друга из области грез в печальную действительность.

Да… Нет… — рассеянно отвечал тот. — Знаете, что это такое? — он указал в глубь бака.

— Было бы не дурно, если бы вы сначала заткнули его, — прервал я резко, — а потом объяснили.

— Ах, да! — спохватился Никодим, сообразив свою оплошность, из-за которой воздух, окружающий нас, жарил, как полымя доменной печи.

— Ну-с, так что представляет из себя ваше открытие? — поинтересовался наконец я, когда злополучный бак был закрыт.

— Это резервуар, куда стекает солнечная тепловая энергия…

Только чтобы не обидеть приятеля — мне было не до научных изысканий, — я спросил:

— Откуда стекает?

Помните те полосы? — живо отозвался друг, будто не чувствовал никакой изнуряющей жажды.

— Те, что отходят от кратеров?

— Да, да! Моя догадка оправдалась…

И он развил стройную теорию, ту, что я приводил выше, о поимке полосами солнечного тепла и об использовании его для отопления луны.

— Так! — резюмировал я и сделал не вполне логичный вывод:

— Значит, мы в отопительном отделении луны, от чего нам не легче, как видите… Давайте искать воду…

— Чертовски пить хочется! — жалобно простонал Никодим, стряхнув с себя состояние «небытия».

Мы обыскали все закоулки громадного здания и ничего, кроме тех же самих баков и полос, не нашли, Никодим еле плелся, то и дело высовывая шершавый язык и пытаясь смазать им запекшиеся губы.

— Чертовски пить хочется… — стереотипно повторял он, блуждая взором по ненавистным громадам, пропускавшим через покрышки зной.

Мне и раньше приходилось испытывать острую жажду, еще на земле, когда волею «белых» наш отряд пробирался через раскаленные солончаковые степи Астраханской губернии. Но там перед нами стояла, как спасительный маяк, надежда, что через 100–150 верст будет вода, много воды… А здесь?..