Психэ и материя - [7]

раз и навсегда[21]. К моему разочарованию, я выяснила, что современные математики, сталкиваясь с этой проблемой, по большей части говорят: «Да, это верно, но сейчас нас это не интересует». Как отмечает Вейль, они просто направили свой интерес в другую сторону из смирения, поскольку столкнулись здесь с неразрешимой загадкой. Вейль, будучи твердым реалистом, делает интересное замечание: «Удивительно, что нечто, созданное разумом» (он придерживается точки зрения, что однажды мы просто выдумали числа), «а именно, последовательность целых чисел, столь простая и ясная, какой она является для созидательного разума, обретает такое неизмеримое и неуправляемое качество, будучи рассмотренной с аксиоматической перспективы».

В другом отрывке он добавляет: «Будь система представления даже столь проста, как метод арифметических формул (то есть алгебраических формул или любых других), она все равно вела бы к пробуждению значительного философского интереса к себе, а именно к тому, что натуральные числа с их законами и отношениями составляют такое широкое поле, что в их терминах может быть выражена любая полностью формализованная теория»[22]. Иными словами, любые математические формулы и представления, найденные до сих пор, — а формулы и представления суть конструкты человеческого разума, — могут быть выражены в терминах поля натуральных чисел, но бесконечно многие из них еще предстоит найти.

Таким образом, мы можем вернуться к своего рода возрожденному пифагореизму, как это предлагал Вернер Гейзенберг[23]. Что на данный момент для нас очень важно, так это тот факт, что не существует ни одной значимой научной парадигмы, которая не была бы основана на первичной архетипической интуиции. Архетипические структуры существующие ещё до появления эго-сознания породили темы ставшие предметом изучения западного естествознания. Они проявились в виде первичных интуиций из бессознательного, явившись исследователям в форме мыслей и полностью захватили внимание человечества. В этом смысле понятие материи также является только одним из архетипических представлений, как и многие другие. Понятие материи происходит от архетипа Великой Матери Наиболее значимые аспекты архетипа Великой Матери были обобщены Юнгом в ряде типичных образов: на личном уровне, она мать, бабушка, мачеха, кормилица, няня, прародительница, богиня. Дева Мария, София. Она является целью стремления к спасению, раем, Царством Божиим, церковью, участком земли, небом, землей, лесом, морем стоячими водами, материей, подземным миром, луной, вспаханным полем, садом, валуном, пещерой, деревом, родником, крестильной купелью, цветком, мандалой, духовкой, плитой, коровой, зайцем, и, в общих чертах, всеми полезными животными. Психологически это все доброе, укрывающее, порождающее, взращивающее, приносящее плодородие, предоставляющее питание; место трансформации; перерождения; но так же и то, что тайно, скрыто, темно; мир мертвых; то, что пожирает, соблазняет, отравляет, вызывает страх; то, от чего не спастись. Все эти образы принадлежат к архетипу Великой Матери.

Архетип Отца, то есть, разума, представляет собой полярную противоположность. Он связан со следующими мифологическими ассоциациями: движущийся воздух, ветер, дыхание духа, то, что вызывает одержимость, явление духов мертвых; вещи подобные пневме, Психэ, духи, призраки, дьяволы, демоны, ангелы и старцы-помощники. На личностном уровне это: отец, мудрый профессор, авторитетная фигура, священник. Разум является активным, крылатым, движущимся, живым, стимулирующим, провоцирующим, подталкивающим к действию, вдохновляющим, динамическим элементом Психэ, тем, что вызывает энтузиазм и вдохновение. Потому Юнг определял разум как спонтанный принцип движения и активности, которому свойственна способность свободного порождения символических образов вне чувственных ощущений и дана возможность независимой и автономной манипуляции этими образами. Легко заметить, что как и все остальные, эти два архетипа в некоторых областях накладываются друг на друга. Поэтому Юнг подчеркивал, что разум и материя непостижимы в себе и для себя, но в конечном счете являются формами видимости сущностно трансцендентного (то есть, транспсихического) бытия. В то время как на Западе многие предпочитают выводить всё из материи, на Востоке же напротив, говорят, что материя есть ни что иное, как определенность мысли Бога, как к примеру полагают тантрики. Однако, это лишь метафизические утверждения, которые не могут быть проверены эмпирически. Единственная доступная прямому исследованию реальность — это психическая реальность, т. е. непосредственные содержания нашего сознания, которым мы затем, ex post facto[24], приписываем либо материальное, либо ментально-духовное происхождение.

В целом, то, что мы обозначаем как материю или энергию во внешнем мире, является архетипическими образами, как и сам наш разум. Последний состоит из инспирированного скопления мыслей и смыслов, основанных на архетипической структуре. Таким образом, для психологов интересен вопрос, как эти две архетипические силы проявляются в нашем сознании, какие процессы происходят в нас, требуя осознать их существование — потому что кажется, что они хотят соединиться в человеке в