Псалмы Ирода - [8]

— Уж пора бы нам получить от него весточку, — сказала Хэтти. Сказала с тоской и одновременно с ноткой надежды, которая, правда, лишь еле-еле окрашивала ее слова. — Ведь прошло так много времени с тех пор, как я известила его через последних торгашей, которые проходили мимо нас, что я снова понесла.

— Должно быть, он занят, мама, — сказала Бекка и тихонько вложила пальцы в материнскую ладонь.

Это прикосновение разом пробудило Хэтти от грез и грустных мыслей. Она бросила на дочь суровый взгляд.

— И тебе бы следовало сделать то же самое! А не терять свободное время и не отрывать меня от дел! У меня на станке лежит кусок ткани, который я обязательно должна доделать сегодня же. Сию минуту бери вышивку и приходи с ней в ткацкую. Я хочу видеть, как продвигается твое шитье.

Бекка опустила голову.

— Хорошо, мама.

Теперь уж вывернуться не удастся. Хэтти никогда не просит, она отдает приказы. Бекка ощутила холод, сродни тому, что приносит ветер, дующий со снежных горных вершин. За шитьем надо было бежать в общую девичью спальню, а значит — мимо Поминального холма.

2

Кто же там плачет в холодной пугающей мгле?

Это овечка твоя, мой всесильный и добрый Господь.

Кто же грядет, чтоб овечку доставить домой?

Это Дитя, защищенное шпагой Твоей,

Наш Господин, Повелитель и Царь.

Бекка, дрожа, пробиралась хорошо утоптанной тропинкой, вьющейся по мягко всхолмленной земле. Во времена последней войны, которую вело Имение, низкие холмы фермы Праведный Путь дали ее мужчинам казалось бы незначительное, но на самом деле важнейшее преимущество перед мародерами с запада. В стране по преимуществу равнинной любой холмик позволяет издалека увидеть тех, кто готовится напасть на вас, когда войска врага еще только на подходе. Захватчики с запада, потеряв преимущество неожиданности, были отбиты, и их гнали чуть ли не до самых скалистых пустошей. Так, во всяком случае, рассказывали. Непонятно только, как они живут в тех краях, где плодородной земли всего-то ничего…

Есть вещи, о которых лучше не думать. Узенькие плечики Бекки дрогнули, голова качнулась, изгоняя рожденные памятью призраки. Она было попыталась изгнать из памяти все лишнее, оставив в ней лишь образ коробки с приданым. Она старалась не думать даже о том, как радостно было бы готовить ее, будучи нареченной невестой Джеми. Уловка, однако, не сработала. Образы — воспоминания прошедшей войны — были слишком настойчивы. Подумав о разведчиках, карабкающихся по склонам холмов, чтоб следить за врагами, Бекка тут же вспомнила о другом холме и о другом дозорном на нем.

А вот и сам холм. Выше любой естественной возвышенности поблизости, куда выше… И тем не менее ни один дозорный никогда не взбирался по крутым склонам Поминального холма, чтоб оттуда обшаривать взглядом горизонт в поисках грабителей. Наверняка оттуда их можно было увидеть задолго до того, как они будут замечены с других возвышенностей. Однако никто этого не делал. Просто не было никого, кто отважился бы на такое.

Бекка чувствовала, как по мере приближения к Поминальному холму ее кожа как бы стягивается и становится суше. Она не останавливалась только потому, что знала — стоит ей остановиться, и члены скует ледяной ужас перед этим местом. Она снова услышит звуки, доносящиеся из самых глубин подземной пустоты, из обители молитв и размышлений. Звуки исходили из тьмы, и если бы сейчас, когда она снова была одна, она опять услыхала их, если б остановилась, чтоб прислушаться к ним, если б вновь перед ней возникло прежнее видение, Бекка всем сердцем ощущала — она сошла бы с ума.

В тот первый раз, когда она услышала их зов, ей чудом удалось не потерять рассудок — она сама слышала, как ее мать говорила это другим женщинам. Когда девушка переживает Перемену, то есть когда кто-нибудь из женщин замечает, что мужчины начинают смотреть на девушку совсем по-иному, ноздрями улавливая, как это могут делать только мужчины, запах новых соков, которые предшествуют появлению запаха первой крови, пожилые женщины начинают следить за ней. Если же за этими соками следует кровь — свидетельство того, что девушка превращается в женщину, взоры всех женщин хутора уже не отрываются от нее, пока не пройдет Полугодие, в течение которого не должно быть новых свидетельств превращения в женщину — ни новых выделений, ни новой крови. (Если по недосмотру сама девушка может не заметить первого раза, то никакие силы в мире не дадут ей пропустить второй).

И хотя все с тревогой ждут, чтоб благополучно миновал последний месяц Полугодия, но у женщин есть и другие способы убедиться в том, что девушки их хутора в будущем станут достойными женами и матерями. Есть такие проверки, которые позволяют предсказать заранее, что из этой девушки будет толк.

На хуторе Праведный Путь этим установленным женщинами испытанием было бдение на Холме в течение бесконечно тянущихся часов одной-единственной ночи. Вопрос о желании или выборе времени не стоял и не обсуждался. Хуторская девчонка в эту ночь была, конечно, в относительной безопасности — Пол был бы никудышным альфом, если б не смог удержать своих мужиков под двойным замком — собственного приказа и угрозы проклятия, ожидавшей дурака, что осмелится вмешаться в женские дела.