Псалмы Ирода - [154]

Когда развалины скрылись за горизонтом, Гилбер сказал:

— Город находится от нас днях в десяти ходьбы, если только карта не врет, а рельеф будет благоприятствовать. А почему бы и нет? Бог должен послать нам удачу, хотя бы ради тебя.

Прежняя нежность почти исчезла из его голоса, вместо нее в словах Гилбера теперь звучало новое чувство. Это чувство можно было бы сравнить с тигром, прячущимся в высокой траве, тигром, чья красота абсолютна, но человек ее не может понять до конца. То, как смотрел Гилбер на Бекку теперь, заставляло ее волосы слегка шевелиться. С любовью, но сейчас это было уже нечто большее, нежели былая простодушная увлеченность. Тайна Бекки, которую он узнал, изменила Гилбера. Бекка не знала, как именно, но ей начинало казаться, что прежний Гилбер исчез, а вместо него появился некий дух, поселившийся в гилберовом теле. Но так это было или нет, Бекке все равно было необходимо ощущение постоянного присутствия Гилбера рядом. Если между ними сейчас и появилось нечто невысказанное, то пусть оно и остается таким, пока перед их глазами не возникнут стены города Коопа.

Они разбили лагерь в двух дневных переходах от развалин Марка, и тут перед ними появилась Вирги. Черная девочка шла по пустыне такой беззаботной легкой походкой, будто вышла собрать букетик душистых цветочков для своей ма. По-королевски высокая, она несла на каждом боку тыквенную фляжку с водой, а за спиной — скатанное одеяло, связанное какими-то тряпочками. Вирги опустилась рядом с Беккой и отвязала свою поклажу. Полдюжины высушенных корней, таких скрюченных, что их названия было невозможно определить, высыпались из ее рваного одеяла.

— Все, что Марк позволил мне взять с собой, — сказала она вместо приветствия.

— Этого вполне достаточно, чтобы ты могла вернуться в его хутор, — возразила Бекка.

— А я не собираюсь возвращаться! — Вирги добродушно подтрунивала над недовольством Бекки и смущением Гилбера. — Вы что — не поняли, зачем я тут? Я иду вместе с вами в город. Я обдумала то, что ты говорила. — И она без всякого смущения посмотрела в глаза Бекки. — И ты права. Я достаточно взрослая, я принимаю на себя грех, который совершают эти несчастные дети, чтобы выжить, грех, который входит в них через их уста. Пусть это падет на мою голову, но новых грехов она не вынесет. Если твой брат теперь горожанин, как говорит вот он, — она кивнула на Гилбера, — то, когда мы пройдем через ворота, они пропустят и меня, независимо от того, ребенок я или нет. А уж когда я попаду внутрь, там я найду много чего, что можно украсть и отнести к моим родичам. Я сильная. Все, что приносят Марк и его мальчики из своего прежнего хутора, будет ничто в сравнении с тем, что я смогу украсть в городе.

— Девочка, а знаешь ли ты, сколько придется тебе шагать, чтобы пройти расстояние между городом и твоим жильем? — спросил Гилбер, и в глазах его загорелось восхищение ее смелостью.

— Это не имеет значения. — Нижняя губа девочки упрямо выдвинулась вперед. — Я уже шла одна целых два дня, верно? Я не боюсь дороги. Раз ее надо пройти, значит, я ее пройду.

— Марк знает, почему ты ушла? — спросила Бекка. Мальчик еще не мужчина, но он считал себя альфом, а каждая женщина, рожденная на хуторе, рано узнает, как альфы разделываются с бунтарями. Если он подумает, что Вирги его обманула, и не сможет обрушить свой гнев непосредственно на нее, у него в руках оставалось много заложников одной крови с ней.

Вирги поняла истинный смысл вопроса Бекки.

— Мои родичи в безопасности. Прежде чем уйти, я спросила его разрешения. Марк сказал, что если я так хочу покинуть хутор, то могу убираться, одной заботой о голодных ртах будет меньше. Он рассчитывает, что я буду осторожна с городскими и не дам им ничего заподозрить или узнать про нас и про наш хутор. Дева Мария свидетельница, я скорее позволю вырвать себе язык, прежде чем принесу своему роду и дому новые несчастья.

— И все же странно, что он так просто отпустил тебя…

— Ничего странного. Что бы он ни говорил, Марк знает, что мы долго продержаться без помощи не сможем.

— Возблагодарим за это Матерь Божию, — пробормотала Бекка.

— Ну так можно мне пойти с вами?

Прежде чем Бекка успела сказать да или нет, Гилбер наклонился и взял в руки один из сморщенных корешков.

— А как мы можем сказать «нет», — спросил он с улыбкой, — если ты готова разделить с нами такие вкусности?

Все старые уроки насчет неисповедимости путей Господних вспомнились Бекке, пока они путешествовали через пустоши. Иногда Он предвидел нужды их тел раньше, чем тела начинали предчувствовать их возникновение; предвидел и удовлетворял их. Неожиданное появление Вирги было просто даром Небес. Она стала дополнительной парой рук, которой им так не хватало. В Гилбере появилось что-то особенное, чего не было раньше. Хотя он далеко еще не вернул свои прежние силы и хотя прекрасно знал большие возможности Бекки как путешественницы, он вел странную борьбу за то, чтобы не разрешать ей делать что бы то ни было вообще. Разрываясь между выполнением собственных обязанностей и тех, которые он отнял у нее, он стал похож на выжатую тряпку. Если бы не Вирги, Гилбер наверняка заработался бы до смерти. А это был бы печальный конец не только для него. Дорога оказалась ужасная. Выжить одному — означало выжить всем.