Пржевальский - [87]
Роборовский и Телешов выбрали за городом удобную площадку близ ущелья реки Каракол. 14 октября экспедиция перебралась на бивуак. Место Пржевальскому очень понравилось.
Но на другой день Николай Михайлович чувствовал себя уже совсем больным. Температура у него повысилась. Пригласить врача он отказывался — и так пройдет!
Утром, выйдя из юрты, он увидал сидевшего вдали на косогоре черного грифа. Николаю Михайловичу страстно захотелось убедиться в том, что глаза и руки не изменили ему. Он схватил ружье и выстрелил.
К величайшему восхищению собравшихся неподалеку киргизов гриф покатился убитым. Его принесли к юрте. Николай Михайлович любовался громадной птицей, расправлял ее крылья и перья.
17 октября Пржевальский уже не вставал, ничего не ел, чувствовал сильную боль под ложечкой, в ногах и в затылке. Его лицо пожелтело. Наконец Николай Михайлович согласился послать за врачом. Роборовский немедленно отправился в город и привез врача каракольского городского лазарета И. И. Крыжановского.
Доктор нашел у больного брюшной тиф.
Спутники Пржевальского не раз болели тифом во время путешествий, за тысячи километров от родины, вдали от населенных мест. Пыльцов перенес эту болезнь среди голых песков Алашанской пустыни в 1872 году, казак Гармаев — в горах Цаган-обо, в страшную тибетскую зиму 1879 года. Оба они, еще не оправившись, полубольные, должны были продолжать путь, мучительно трудный даже для их здоровых спутников.
Но Пыльцов и Гармаев были молоды!
«Пускаться вдаль следует лишь в годы полней силы». Эту истину, им самим высказанную, Пржевальский понимал теперь лучше всех.
Николай Михайлович принял прописанные доктором Крыжановским лекарства, но ему становилось все хуже и хуже.
В юрте было холодно, топить ее Николай Михайлович не позволял: блеск огня и дым беспокоили его, а от жары ему становилось дурно. Больной, он лежал не раздеваясь, в меховой одежде, на войлочной кошме, постланной прямо на землю.
Крыжановский считал необходимым срочно перевезти его в город. Но Николай Михайлович соглашался переехать только в такое помещение, возле которого мог бы расположиться весь отряд с багажом и верблюдами. Даже тяжело больной, он не допускал мысли о том, чтобы расстаться со своими спутниками, со своей «семьей».
Городские власти распорядились отвести для путешественников глазной барак каракольского лазарета. Пржевальского перевезли туда в тот же день. На просторном дворе разместились юрты экспедиционного отряда и багаж. Рядом нашлось пастбище для верблюдов.
После переезда Николай Михайлович оживился, но к ночи он стал бредить. Роборовский, Козлов, Телешов, Нефедов не отходили от его постели.
Приходя в сознание, Николай Михайлович твердым голосом говорил им, что скоро умрет.
— Я нисколько не боюсь смерти. Я не раз стоял лицом к лицу с ней.
Видя на глазах своих преданных спутников слезы, Пржевальский стыдил их. Спокойно делал он завещательные распоряжения. Слободу он завещал брату, ружья — Роборовскому и Козлову, свои заметки о млекопитающих и птицах — зоологам Е. А. Вихнеру и Ф. Д. Плеске, обрабатывавшим его коллекции.
— Похороните меня на берегу Иссык-куля. Надпись просто: Путешественник Пржевальский. Положите в гроб в моей экспедиционной одежде.
А прежде чем его похоронят, Пржевальский просил вложить ему, мертвому, в руки его любимый штуцер, и так — в гробу, с оружием в руках — в последний раз его сфотографировать.
20 октября, около 8 часов утра, Пржевальский, долгое время лежавший неподвижно и бредивший, вдруг поднялся с постели и встал во весь рост. Его друзья поддерживали его.
Пржевальский осмотрелся кругом, потом сказал:
— Ну, теперь я лягу…
Глаза, с постоянной жадностью вглядывавшиеся во все новое, неизвестное, закрылись. Руки, никогда не остававшиеся праздными, державшие то бусоль, то ружье, то перо, были холодны и неподвижны.
Спутники его странствий, герои, не знавшие слабости, горько плакали.
Близ озера Иссык-куль, у подножья Небесных гор, великий путешественник, исходивший тысячи километров азиатских пустынь, кончил свой путь.
На крутом обрывистом берегу целых два дня солдаты экспедиционного отряда копали в каменистой почве могилу. 27 октября, в 8½ часов утра, перед бараком выстроились войска. Гроб повезли на лафете полевого орудия.
Провожавших было много, все шли пешком. На перекрестках дорог всадники-киргизы ждали с обнаженными головами. Солнце пригревало по-летнему, серебрились вершины Небесных гор, в синеве неба реяли грифы-«монахи».
Перед строем войск колесница-лафет подъехала к могиле. Спутники Пржевальского в последний раз подняли гроб и опустили его в землю. Далеко по озеру и окрестным горам разнеслись прощальные залпы орудий.
Над могилой водрузили высокий черный крест, к кресту прибили небольшую доску. На ней Роборов-ский написал:
«Путешественник Николай Михайлович Пржевальский. Родился 1839 года марта 31. Скончался 1888 года октября 20».
ТРУД ЕГО ЖИЗНИ
Век, к которому относится деятельность Пржевальского, — это век Лобачевского, Пирогова, Менделеева, Сеченова, Ковалевского, Мечникова, Тимирязева. Эти имена стоят в почетном ряду имен великих ученых мира. Пржевальский среди замечательных путешественников всех народов занимает такое же почетное место.
Фамилия Чемберлен известна у нас почти всем благодаря популярному в 1920-е годы флешмобу «Наш ответ Чемберлену!», ставшему поговоркой (кому и за что требовался ответ, читатель узнает по ходу повествования). В книге речь идет о младшем из знаменитой династии Чемберленов — Невилле (1869–1940), которому удалось взойти на вершину власти Британской империи — стать премьер-министром. Именно этот Чемберлен, получивший прозвище «Джентльмен с зонтиком», трижды летал к Гитлеру в сентябре 1938 года и по сути убедил его подписать Мюнхенское соглашение, полагая при этом, что гарантирует «мир для нашего поколения».
Константин Петрович Победоносцев — один из самых влиятельных чиновников в российской истории. Наставник двух царей и автор многих высочайших манифестов четверть века определял церковную политику и преследовал инаковерие, авторитетно высказывался о методах воспитания и способах ведения войны, давал рекомендации по поддержанию курса рубля и композиции художественных произведений. Занимая высокие посты, он ненавидел бюрократическую систему. Победоносцев имел мрачную репутацию душителя свободы, при этом к нему шел поток обращений не только единомышленников, но и оппонентов, убежденных в его бескорыстности и беспристрастии.
Заговоры против императоров, тиранов, правителей государств — это одна из самых драматических и кровавых страниц мировой истории. Итальянский писатель Антонио Грациози сделал уникальную попытку собрать воедино самые известные и поражающие своей жестокостью и вероломностью заговоры. Кто прав, а кто виноват в этих смертоносных поединках, на чьей стороне суд истории: жертвы или убийцы? Вот вопросы, на которые пытается дать ответ автор. Книга, словно богатое ожерелье, щедро усыпана массой исторических фактов, наблюдений, событий. Нет сомнений, что она доставит огромное удовольствие всем любителям истории, невероятных приключений и просто острых ощущений.
Мемуары известного ученого, преподавателя Ленинградского университета, профессора, доктора химических наук Татьяны Алексеевны Фаворской (1890–1986) — живая летопись замечательной русской семьи, в которой отразились разные эпохи российской истории с конца XIX до середины XX века. Судьба семейства Фаворских неразрывно связана с историей Санкт-Петербургского университета. Центральной фигурой повествования является отец Т. А. Фаворской — знаменитый химик, академик, профессор Петербургского (Петроградского, Ленинградского) университета Алексей Евграфович Фаворский (1860–1945), вошедший в пантеон выдающихся русских ученых-химиков.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Оценки личности и деятельности Феликса Дзержинского до сих пор вызывают много споров: от «рыцаря революции», «солдата великих боёв», «борца за народное дело» до «апостола террора», «кровожадного льва революции», «палача и душителя свободы». Он был одним из ярких представителей плеяды пламенных революционеров, «ленинской гвардии» — жесткий, принципиальный, бес— компромиссный и беспощадный к врагам социалистической революции. Как случилось, что Дзержинский, занимавший ключевые посты в правительстве Советской России, не имел даже аттестата об образовании? Как относился Железный Феликс к женщинам? Почему ревнитель революционной законности в дни «красного террора» единолично решал судьбы многих людей без суда и следствия, не испытывая при этом ни жалости, ни снисхождения к политическим противникам? Какова истинная причина скоропостижной кончины Феликса Дзержинского? Ответы на эти и многие другие вопросы читатель найдет в книге.