Пржевальский - [69]
Справившись, как полагается, здоров ли путешественник и благополучно ли он совершил свой путь, генерал Лин тотчас же спросил:
— Куда вы намерены идти дальше?
— Нынешней весною, — ответил Пржевальский, — мы пойдем на верховья Желтой реки и пробудем там месяца три или четыре, смотря по тому, как много найдется там научной работы.
— Не пущу туда, — решительно заявил генерал. Пока переводчик передавал этот ответ, губернатор пристально смотрел на Пржевальского, стараясь заметить, какое впечатление произведет на него столь решительный тон. Пржевальский улыбнулся и велел переводчику ответить, что, имея правительственный паспорт, он пойдет на Желтую реку и без позволения губернатора.
Тогда генерал Лин прибегнул к обычному приему богдоханских властей — к запугиванию.
— Знаете ли, — сказал Лин, — на верхней Хуанхэ живут разбойники-тангуты. Мне хорошо известно, что они собираются всех вас перебить. Я сам никак не могу с ними справиться, несмотря на то, что у меня много солдат.
Генерал прибавил, что дать путешественникам проводника он решительно отказывается.
Но Пржевальский опять повторил, что ему необходимо идти на верховья Хуанхэ, и он пойдет туда даже без проводника, как то не раз делал.
Видя, что Пржевальского не запугать, губернатор начал торговаться относительно срока пребывания русской экспедиции на верховьях Желтой реки: генерал предлагал всего пять-шесть дней, Пржевальский же назначил трехмесячный срок и не уступал.
В таком духе разговор продолжался около часа. «Изобретательный» (по выражению Пржевальского) генерал прибегал ко все новым уверткам, но ничего не добился. Наконец аудиенция кончилась, и путешественники поехали обратно в отведенную для них фанзу…
Из старых китайских источников и по сведениям, которые удалось добыть расспросами, Пржевальский знал, что истоки Желтой реки лежат на Тибетском нагорье, а дальше река течет в громадных крутых горах, стоящих несколькими грядами между Тибетским нагорьем на юге, озером Куку-нор на северо-востоке и равнинами Цайдама на севере.
Как же идти к истокам Хуанхэ? На юго-запад от Куку-нора? На юг из Цайдама?
Пока сам Пржевальский, первым из европейцев, не достиг колыбели Желтой реки, никто не мог ответить на этот вопрос: и от Куку-нора, и из Цайдама предстояло пробираться через дикие, неисследованные места.
Естественно, что Пржевальский, находясь вблизи Куку-нора, выбрал самый короткий путь — напрямик через хребты Балекун, Сянсибей, Угуту, Амне-мачин. Естественно было и решение Пржевальского заменить на этот раз верблюдов мулами: весною в горах верблюды погибли бы от сырости и от ядовитой травы «хоро-убусу». Мулы же и сырость переносят лучше и умеют выбирать пригодную для корма траву.
Купив в Синине четырнадцать мулов, Николай Михайлович с Роборовским, Юсуповым и тремя казаками вернулся к своему отряду.
Во второй половине марта путешественники выступили к верховьям Хуанхэ. Вскоре, с южного склона гор Балекун, они увидели Желтую реку, широкой лентой извивающуюся в темной кайме кустарников, между высокой стеной обрывов на восточном берегу и горами желтого сыпучего песка — на западном.
Из всего верблюжьего каравана, ходившего в Тибет, выжило только семь верблюдов. Оставив их пастись здесь, в кустарниках и на травянистых площадках Балекун-гоми, 30 марта путешественники двинулись дальше.
Сначала путь лежал вдоль самого берега Хуанхэ. Из песчаных наносов, круто спускающихся к реке, тут с шумом били быстрые ключи. На ключевых болотах, поросших тростником, уже кричали черношейные журавли, распускались листья на кустарниках облепихи, в ее зарослях по утрам трещали голубые сороки. Днем термометр поднимался до + 25°C.
Вскоре отвесные береговые обрывы и горы сыпучего песка преградили путь каравану. Путешественники поднялись из долины реки на волнистое степное нагорье. Зелени здесь еще не было. На восходе солнца термометр показал 17° мороза.
«Идешь по луговому плато, совершенно гладкому, как вдруг под самыми ногами раскрывается страшная пропасть», — так описывал Пржевальский в письме к Кояндеру свой путь по нагорью у верховий Желтой реки. — «Вы можете себе представить, каково вьючным мулам взбираться или спускаться по тропинке, имеющей, на 3–4 версты протяжения, полторы тысячи футов (около 500 метров) падения; притом с глиняных боковых стен постоянно грозят обвалы. Помучились мы, в особенности наши животные, немало».
Начался подъем в горы Сянсибей. С одной из вершин, куда взобрался Пржевальский, охотясь дорогою на улларов, открылась обширная панорама. Справа, на западе, белели снежные вершины гор Угуту. Слева, на востоке, расстилалась степная равнина, по которой черной траншеей вилась глубокая долина Желтой реки. Впереди, на юге, вставала новая стена высоких гор.
В горах Сянсибей путешественники встретили кочующих здесь кара-тангутов. Сининские власти уже позаботились о том, чтобы восстановить кочевников против русских.
«Лишь только мы вошли в их пределы, — писал Пржевальский Кояндеру, — как тотчас явился какой-то всадник, который издали закричал нам, что мы на-днях будем перебиты, и ускакал. Пришлось опять, как зимою в Тибете, перейти на военное положение: ночью караул, спим с оружием под изголовьем, на охоту ходим с револьверами, пасем скот не далее меры винтовочного выстрела от своего стойбища».
Яркая, насыщенная важными событиями жизнь из интимных переживаний собственной души великого гения дала большой материал для интересного и увлекательного повествования. Нового о Пушкине и его ближайшем окружении в этой книге – на добрую дюжину диссертаций. А главное – она актуализирует недооцененное учеными направление поисков, продвигает новую методику изучения жизни и творчества поэта. Читатель узнает тайны истории единственной многолетней, непреходящей, настоящей любви поэта. Особый интерес представляет разгадка графических сюит с «пейзажами», «натюрмортами», «маринами», «иллюстрациями».
В книге собраны очерки об Институте географии РАН – его некоторых отделах и лабораториях, экспедициях, сотрудниках. Они не представляют собой систематическое изложение истории Института. Их цель – рассказать читателям, особенно молодым, о ценных, на наш взгляд, элементах институтского нематериального наследия: об исследовательских установках и побуждениях, стиле работы, деталях быта, характере отношений, об атмосфере, присущей академическому научному сообществу, частью которого Институт является.Очерки сгруппированы в три раздела.
«…Митрополитом был поставлен тогда знаменитый Макарий, бывший дотоле архиепископом в Новгороде. Этот ученый иерарх имел влияние на вел. князя и развил в нем любознательность и книжную начитанность, которою так отличался впоследствии И. Недолго правил князь Иван Шуйский; скоро место его заняли его родственники, князья Ив. и Андрей Михайловичи и Феодор Ив. Скопин…».
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.