Прыжок за борт - [110]
— Обещаете вы уйти? — спросил Джим.
Браун поднял и опустил руку, отказываясь от всего, принимая то, что неизбежно.
— Обещаете сдать оружие? — продолжал Джим.
Браун сел и злобно посмотрел на него.
— Сдать оружие! Нет, пока вы не возьмете его из наших окоченевших рук. Вы думаете, я с ума сошел от страха? О, нет! Это оружие и отрепья на мне — вот все, что у меня есть… не считая еще нескольких пушек на борту. Я рассчитываю все это спустить в Мадагаскаре… если только мне удастся туда добраться, выпрашивая милостыню у каждого встречного судна.
Джим ничего на это не сказал. Наконец, отбросив хлыст, который держал в руке, он произнес, словно думая вслух:
— Не знаю, в моей ли это власти…
— Не знаете! И хотите, чтобы я немедленно сдал вам оружие! Это здорово! — вскричал Браун. — Допустим, что вам они скажут одно, а со мной разделаются по-другому…
Он быстро успокоился.
— Мне кажется, власть-то у вас есть, иначе какой толк от этого разговора? — продолжал он, — Зачем сюда пришли? Время провести?
— Хорошо, — сказал Джим, внезапно, после долгого молчания, поднимая голову. — Вы получите возможность уйти или сразиться.
Он повернулся на каблуках и ушел.
Браун тотчас же вскочил, но не уходил до тех пор, пока Джим не исчез за первыми домами. Больше он его никогда не видел. Поднимаясь на холм, он встретил Корнелиуса, который, втянув голову в плечи, спускался вниз.
— Почему вы его не убили? — спросил он недовольным тоном.
— Потому что я могу сделать кое-что получше, — сказал Браун с улыбкой.
— Никогда! — энергично возразил Корнелиус. — Я здесь прожил много лет!
Браун с любопытством взглянул на него.
Сложной была жизнь этого поселка, который не принимал его; многого он не мог себе уяснить. Удрученный Корнелиус проскользнул мимо, направляясь к реке. Он покидал своих новых друзей; с мрачным упорством он принимал неблагоприятный ход событий, и его маленькая желтая физиономия, казалось, сморщилась еще больше. Спускаясь с холма, он искоса поглядывал по сторонам, а мысль — одна и та же мысль его не покидала.
Отныне события развиваются быстро, вырываясь из сердец человеческих, словно ручей из темного источника, а Джима мы видим таким, каким видел его Тамб Итам. Глаза девушки также за ним следили, но ее жизнь была слишком тесно переплетена с его жизнью: она не могла быть зоркой, ибо мешали ей изумление, гнев и прежде всего страх и любовь — любовь, которая не умеет прощать. Что же касается верного слуги, не понимающего, как и все остальные, то здесь приходится считаться только с его преданностью и верой в своего господина, — верой столь сильной, что даже изумление переходит в приятие таинственной неудачи. Он видит только одну фигуру и во время паники не забывает о своей обязанности охранять, повиноваться и заботиться.
Его господин вернулся после беседы с белым пришельцем и медленно направился к укреплению на улице. Все обрадовались его возвращению, ибо каждый боялся не только того, что его убьют, но и того, что произойдет после. Джим вошел в один из домов, куда удалился старый Дорамин, и долго оставался наедине с вождем племени Буги. Несомненно, он обсуждал с ним дальнейший план, но никто не слышал этого разговора. Только Тамб Итам, постаравшийся стать на часок поближе к двери, уловил, как его господин сказал: «Я извещу народ, что такова моя воля, но с тобой, о Дорамин, я говорил раньше, чем со всеми остальными, и говорил наедине, ибо ты знаешь мое сердце так же хорошо, как знаю я величайшее желание твоего сердца. И ты знаешь, что я думаю только о благе народа».
Затем его господин, откинув занавес в дверях, вышел, и он, Тамб Итам, мельком увидел старого Дорамина, сидящего в кресле; руки его лежали на коленях, глаза были опущены. После этого он последовал за своим господином в форт, куда были созваны на совещание все старейшины Буги и представители Патюзана. Сам Тамб Итам надеялся, что будет сражение.
— Нужно было взять еще один холм! — с сожалением воскликнул он.
Однако в поселке многие надеялись, что наглые пришельцы должны будут уйти при виде стольких храбрецов, готовящихся к бою. Было бы хорошо, если бы они ушли. Так как о прибытии Джима население было извещено еще до рассвета пушечными выстрелами в форте и барабанным боем, то страх, объявший Патюзан, рассеялся, как разбивается волна о скалу, оставляя шипящую пену возбуждения, любопытства и бесконечных толков. Для обороны половина жителей была выселена из домов; они жили на улице, на левом берегу реки, и толпились вокруг форта, с минуты на минуту ожидая, что их покинутые жилища на другом берегу будут объяты пламенем. Все хотели поскорее развязаться с этим делом. Благодаря заботам Джюэл, выселенным приносили пищу. Никто не знал, как поступит Джим. Кто — то сказал, что сейчас положение хуже, чем было во время войны с шерифом Али. Тогда многие были незаинтересованы, теперь у каждого есть, что терять. За скользившими взад и вперед по реке каноэ напряженно следили.
Две военные лодки Буги лежали на якоре по середине реки, чтобы ее защищать. Дымок поднимался над носом каждой лодки. Люди варили рис на обед, когда Джим, после беседы с Брауном и Дорамином, переправился через реку и вошел в свой форт. Вокруг него толпились люди, так что он едва мог пробраться к дому. Раньше жители его не видели, ибо, вернувшись ночью, он обменялся лишь несколькими словами с девушкой, которая для этого спустилась к пристани, а затем тотчас же переехал на другой берег, чтобы присоединиться к вождям и воинам. Жители кричали ему вслед приветствия. Какая-то старуха вызвала смех: пробившись вперед, она ворчливо приказала ему следить за тем, чтобы ее два сына, бывшие у Дорамина, не пострадали от рук злодеев. Стоявшие вблизи пытались ее оттащить, но она вырывалась и кричала:
«Сердце тьмы» – путешествие английского моряка в глубь Африки, психологическое изображение борьбы цивилизации и природы, исследование «тьмы человеческого сердца», созданное Джозефом Конрадом после восьми лет пребывания в Конго. По мотивам повести «Сердце тьмы» был написан сценарий знаменитого фильма Фрэнсиса Форда Копполы «Апокалипсис сегодня».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Пароход «Патна» везет паломников в Мекку. Разыгрывается непогода, и члены команды, среди которых был и первый помощник капитана Джим, поддавшись панике, решают тайком покинуть судно, оставив пассажиров на произвол судьбы. Однако паломники не погибли, и бросивший их экипаж ждет суд. Джима лишают морской лицензии, и он вынужден перебраться в глухое поселение на одном из Индонезийских островов…Тайский пароход «Нянь-Шань» попадает в тайфун. Мак-Вир, капитан судна, отказывается поменять курс и решает противостоять стихии до конца…Роман «Лорд Джим» признан критиками лучшим произведением автора.
Дж. Конрад — типичный релятивист модернизма. Уход от действительности в примитив, в экзотику фантастических стран, населенных наивными и простыми людьми, «неоруссоизм» характерны для модернистов, и Конрад был ярчайшим выразителем этих настроений английской интеллигенции, искавшей у писателя «чудес и тайн, действующих на наши чувства и мысли столь непонятным образом, что почти оправдывается понимание жизни как состояния зачарованности» (enchanted state): в этих словах заключена и вся «философия» Конрада.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Мир приключений» (журнал) — российский и советский иллюстрированный журнал (сборник) повестей и рассказов, который выпускал в 1910–1918 и 1922–1930 издатель П. П. Сойкин (первоначально — как приложение к журналу «Природа и люди»). Данный номер — это первоначально выпущенный юбилейный (к сорокалетию издательства «П. П. Сойкин») № 7 за 1925 год (на обложке имеется новая наклейка — № 1, 1926). С 1912 по 1926 годы (включительно) в журнале нумеровались не страницы, а столбцы — по два на страницу (даже если фактически на странице всего один столбец, как в данном номере на страницах 47–48 и 49–50). В исходном файле отсутствует задний лист обложки. Журнал издавался в годы грандиозной перестройки правил русского языка.
«Полтораста лет тому назад, когда в России тяжелый труд самобытного дела заменялся легким и веселым трудом подражания, тогда и литература возникла у нас на тех же условиях, то есть на покорном перенесении на русскую почву, без вопроса и критики, иностранной литературной деятельности. Подражать легко, но для самостоятельного духа тяжело отказаться от самостоятельности и осудить себя на эту легкость, тяжело обречь все свои силы и таланты на наиболее удачное перенимание чужой наружности, чужих нравов и обычаев…».
«Новый замечательный роман г. Писемского не есть собственно, как знают теперь, вероятно, все русские читатели, история тысячи душ одной небольшой части нашего православного мира, столь хорошо известного автору, а история ложного исправителя нравов и гражданских злоупотреблений наших, поддельного государственного человека, г. Калиновича. Автор превосходных рассказов из народной и провинциальной нашей жизни покинул на время обычную почву своей деятельности, перенесся в круг высшего петербургского чиновничества, и с своим неизменным талантом воспроизведения лиц, крупных оригинальных характеров и явлений жизни попробовал кисть на сложном психическом анализе, на изображении тех искусственных, темных и противоположных элементов, из которых требованиями времени и обстоятельств вызываются люди, подобные Калиновичу…».
«Ему не было еще тридцати лет, когда он убедился, что нет человека, который понимал бы его. Несмотря на богатство, накопленное тремя трудовыми поколениями, несмотря на его просвещенный и правоверный вкус во всем, что касалось книг, переплетов, ковров, мечей, бронзы, лакированных вещей, картин, гравюр, статуй, лошадей, оранжерей, общественное мнение его страны интересовалось вопросом, почему он не ходит ежедневно в контору, как его отец…».
«Некогда жил в Индии один владелец кофейных плантаций, которому понадобилось расчистить землю в лесу для разведения кофейных деревьев. Он срубил все деревья, сжёг все поросли, но остались пни. Динамит дорог, а выжигать огнём долго. Счастливой срединой в деле корчевания является царь животных – слон. Он или вырывает пень клыками – если они есть у него, – или вытаскивает его с помощью верёвок. Поэтому плантатор стал нанимать слонов и поодиночке, и по двое, и по трое и принялся за дело…».
Григорий Петрович Данилевский (1829-1890) известен, главным образом, своими историческими романами «Мирович», «Княжна Тараканова». Но его перу принадлежит и множество очерков, описывающих быт его родной Харьковской губернии. Среди них отдельное место занимают «Четыре времени года украинской охоты», где от лица охотника-любителя рассказывается о природе, быте и народных верованиях Украины середины XIX века, о охотничьих приемах и уловках, о повадках дичи и народных суевериях. Произведение написано ярким, живым языком, и будет полезно и приятно не только любителям охоты...
Творчество Уильяма Сарояна хорошо известно в нашей стране. Его произведения не раз издавались на русском языке.В историю современной американской литературы Уильям Сароян (1908–1981) вошел как выдающийся мастер рассказа, соединивший в своей неподражаемой манере традиции А. Чехова и Шервуда Андерсона. Сароян не просто любит людей, он учит своих героев видеть за разнообразными человеческими недостатками светлое и доброе начало.
Выдающийся английский прозаик Джозеф Конрад (1857–1924) написал около тридцати книг о своих морских путешествиях и приключениях. Неоромантик, мастер психологической прозы, он по-своему пересоздал приключенческий жанр и оказал большое влияние на литературу XX века.Перевод: А.В. Кривцова.
Жизнь коммерсанта Штейна была очень насыщенной и активной. Он многое повидал и попробовал в жизни. Но в силу своих политических убеждений, Штейн был вынужден покинуть родную Баварию и броситься в бега. Судьба занесла его на Восток, где он находит новых знакомых, которые помогают обосноваться на чужбине. Но жизнь всегда вносит свои коррективы в нашу судьбу. Не минула сия участь и главного героя. Погибает лучший друг, от тяжёлой болезни умирает жена и дочка… Он остается совсем один на один со своими воспоминаниями и любимыми бабочками… Сможет ли вернуться тот прежний Штейн, который так любил жизнь? Кто знает…