Прыжок во тьму - [63]

Теперь же, когда перед нами встала задача информировать народ о переговорах в Москве, нам понадобились стенографистки, которые могли записать слово в слово передачи радио. Стенографисты нужны были и для нашего ЦК.

На совещание мы пригласили Арношта Вейднера и с его помощью собрали инструкторов из районов: товарищей Курку, Пиларжа, Фрайбиша, Плишека, Достала. Первейшей нашей задачей было изыскать возможность слушать Москву в нескольких местах, так как мы не могли надеяться на то, что сможем точно все записать, пользуясь одним приемником, ведь радиопередачи глушили. Несмотря на трудности, товарищам удалось создать для работы соответствующие условия в течение одного дня: найти подходящие квартиры, радиоприемники и стенографистов.

Хозяев квартир, где предстояло записывать речи, мы просили не тревожить стенографистов во время московских переговоров. Поскольку нам не было известно, как долго они продлятся и когда текст Договора будет опубликован, мы готовились вести запись несколько дней.

В период лихорадочной подготовки пришло печальное известие: схвачен товарищ Нелиба. Как рассказал В. Курка, Нелиба встретился на вокзале в Каржезе с одним плзеньским товарищем и возвращался на велосипеде в отряд. В окрестностях уже несколько недель рыскало гестапо, пытаясь напасть на след партизан.

Едва Нелиба доехал до леса, как на него набросились поджидавшие его гестаповцы, сбили с велосипеда, связали. С ними была какая-то женщина, которая донесла на него.

Так в результате предательства попал в руки гестапо этот видный деятель нашего Сопротивления. Он был одним из первых организаторов нашей партизанской борьбы в чешских землях, прославивший себя боевыми действиями в брдских лесах.

И опять гестапо действовало наверняка или почти наверняка. Не грозит ли и нам непосредственная опасность в такой серьезный момент?

Готовясь слушать Москву, мы приняли решительные меры и привлекли новых людей, отстранив всех, кто мог иметь хоть какую-нибудь связь с Бероуном. К счастью, таких оказалось немного.

Наступило 12 декабря 1943 года. Благодаря нашей оперативности нам слово в слово удалось записать текст Договора. Нелегко было записывать сквозь помехи слова диктора, читавшего первую статью Договора: «Высокие Договаривающиеся Стороны, согласившись взаимно объединиться в политике постоянной дружбы и дружественного послевоенного сотрудничества, так же, как и взаимной помощи, обязываются оказывать друг другу военную и другую помощь и поддержку всякого рода в нынешней войне против Германии и всех тех государств, которые связаны с ней в актах агрессии в Европе».

Невозможно передать, с каким волнением и гордостью читали мы полный текст Договора, сверенный со всеми стенограммами и записями. Читали снова и снова, слово за словом. Договор свидетельствовал о признании Чехословакии независимым государством со всеми правами и исторически сложившимися границами, существовавшими до Мюнхена. Он опрокидывал утверждения немцев и коллаборантов, что Чехословакия будет стерта с карты мира, и давал достойную отповедь Западу, вынашивавшему планы всевозможных конфедераций.

Теперь оставалось как можно скорее познакомить людей с этими радостными сообщениями. Мы написали короткий комментарий, записали отклики зарубежного радио и послали связного с рукописью к товарищам в Голешовицы, где размножали «Руде право». Уже к вечеру 13 декабря благодаря самоотверженной работе товарищей Вейднера, Стейниха, Яна Свободы, Формановой и Шварцовой был выпущен внеочередной номер газеты, его нетерпеливо ждали распространители, чтобы передать по разным уголкам страны.

В эти дни «Руде право» переходило из рук в руки. Товарищи переписывали его, размножали и распространяли, так что тираж газеты значительно увеличился. Один номер проходил через пятьдесят и более рук, пока читать его становилось невозможно.

Сообщение о заключении Договора получило широкий отклик в народе. Повсюду рабочие читали статьи Договора. Они понимали, что близится конец фашизму, что грядет свобода.

«Читал? Слышал? — повторяли в эти дни бессчетное количество раз. — Советы с нами, они никогда не предадут нас… Уж теперь-то дни гитлеровцев сочтены».

Любовь к Советскому Союзу росла. Возрастал боевой дух народа, становился решительнее его отпор оккупантам, консолидировалось сопротивление. Трудовой народ и все патриоты понимали, что наступает время победного наступления на гитлеровцев и их приспешников. Особенно активно стала выступать молодежь.

Партия еще энергичнее повела борьбу против коллаборантского правительства, против политики выжидания. Она выпустила обращение к молодежи, призывая тех, кому исполнился двадцать один год, уклоняться от приказа ехать на работу в Германию. Эти призывы стали призывами дня.

Если первая статья Договора говорила о взаимной помощи, то третья вселяла уверенность в будущее: «Подтверждая свою довоенную политику мира и взаимной помощи, выраженную в их Договоре, подписанном в Праге 16 мая 1935 г., Высокие Договаривающиеся Стороны обязуются, что в случае, если одна из них оказалась бы вовлеченной в послевоенный период в военные действия с Германией, которая возобновила бы свою политику „Дранг нах Остен“, или с каким-либо из государств, которое объединилось бы с Германией непосредственно или в какой-либо иной форме в такой войне, то Другая Высокая Договаривающаяся Сторона немедленно окажет Договаривающейся Стороне, вовлеченной таким образом в военные действия, всяческую военную и другую поддержку и помощь, находящиеся в ее распоряжении».