Прыжок в темноту - [29]

– А что, жирный гусь? – облизнулся Косарев.

Вместо ответа старлей вложил в огромную и теплую ладонь водилы сто баксов. Мол, суди сам, жирная птичка или так себе и добавил:

– Если окажет сопротивление или заупрямится, бей прямо в пачку. Как ты умеешь. Выруби этого московского козла с одного удара.

– Сделаем. За деньги не жалко отбивать кулаки.

Ждать пришлось полчаса или около того. На территорию стоянки въехал темный джип с московскими номерами. Водитель припарковал машину в дальнем углу стоянки, рядом со стареньким «фордом». Горобцов надел фуражку и потер одна о другую холодные ладони. Клиент на месте, можно начинать. Горобцов уже приоткрыл дверцу, когда с переднего пассажирского сидения джипа вылезла молодая женщина с каштановыми волосами. Стройная фигура, модное платье, какое в провинциальном городе на толкучке не купишь.

Водитель, повернув голову к старлею, вопросительно посмотрел на него. У Горобцова было всего несколько коротких мгновений, чтобы принять единственно правильное решение. О женщине разговора не было. Он должен был задержать и доставить в трезвяк этого московского хрена. И вдруг эта баба.

– Черт, мать их так, – вслух сказал Горобцов. – Мне ни слова не сказали об этой сучке.

Горобцов быстро просчитал все варианты развития событий. Если сейчас отказаться от этой затеи, придется возвращать деньги операм. А ведь сейчас старлей считает каждую копейку, не отказывается даже от мизерного заработка, чтобы выбраться из своей старой лачуги на городской окраине. Нет, так не пойдет. Деньги назад, – это не вариант. Можно задержать мужика, оставив бабу мокнуть под дождем. Нет, это самый никудышный ход. Стерва созвонится с РОВД, сообщит номер «уазика» дежурному, поднимет такую пыль, что долго придется отписываться. И пойдет, и поедет… Короче, жди больших неприятностей. Если уж брать мужика, то вместе с его кралей. И, по большому счету разница не велика, задержать одного московского пижона или прихватить за компанию и его подружку.

Свидетелей нет, кроме этого черта швейцара, стоявшего на ветру под козырьком парадного подъезда, и подслеповатого мужичка, выписывающего квитанции автолюбителям, оставляющим здесь машины. Но этих типов можно не считать, ни за людей, ни за свидетелей. Проговорись они хоть словом, мгновенно лишаться денежной кормушки при гостинице, вдобавок огребут столько неприятностей, что хватит до конца дней.

Горобцов принял решение, вытащил из-под сидения фонарь с длинной рукояткой, заменявший дубинку, кивнул водиле.

– Пошли.

Они дошагали до джипа, когда Сальников, поставив тачку на сигнализацию, подхватил под локоть Татьяну, и собирался идти к гостинице. Горобцов и Косарев, сто килограммовый амбал, голыми руками гнувший печную кочергу, словно соткались из пелены дождя, преградили парочке. Сальников видел, как блестела бляха блюстителя порядка. Шагнув вперед, старлей предложил гражданам предъявить документы.

– Слушайте, дождь идет, – ответила Татьяна. – Может быть, пройдемте в холл гостиницы?

– Документы, пожалуйста. Горобцов посветил в лицо Сальникова фонариком. Затем взял паспорта, перевернул пару страниц и на том проверку документов закончил.

– Вам придется проехать с нами, – лейтенант, нахмурившись, сунул паспорта во внутренний карман кителя.

– А что, собственно, происходит? – спросил Сальников.

– Это обычная проверка в рамках операции «Ураган», которая проводится в городе, – Горобцов показал пальцем на «уазик». – Туда, пожалуйста.

– Но мы, кажется, только что предъявили вам паспорта, – сказала Татьяна. – Этого не достаточно?

– Успокойтесь, гражданка. Проверка не отнимет много времени, – Горобцов изобразил на морде что-то похожее на улыбку. – Если к вам нет вопросов по нашей линии, через час привезем вас обратно в гостиницу, – бойко соврал он.

– Подождите… Я ничего не понимаю. Это в честь чего, проехать? – удивилась Татьяна. – Мы ведь спешим.

Время приятных разговоров кончилось.

– В честь того, – ответил водила. – А спешат все.

Он стоял, сжав пудовые кулаки и скрестив на груди руки, готовый применить силу. Горобцов выключил фонарь, плотно обхватил пальцами его рукоятку, в случае чего, он засветит между глаз этой слишком разговорчивой дамочке. И ее кавалеру добавит. Сальников, кажется, не имел ничего против драки с ментами, но в присутствии молодой жены не рискнул затеять потасовку с блюстителями порядка.

– Ладно, у них работа такая, прокатимся, – сказал он, обращаясь к Татьяне. – Будем считать, что мы попали в ураган, – он, стараясь настроить жену на миролюбивый лад, положил руку на плечо женщины. – Возможно, мы просто похожи на каких-нибудь… Ну, на гостиничных воришек.

Через пять минут «уазик» скрылся за забором вытрезвителя. Сальникова и Гришину высадили из грузового отделения машины, провели в так называемую комнату отдыха, временно пустовавшее помещение, заставленное железными койками, покрытыми клеенкой. Здесь запах хлорки перебивал дух человеческих нечистот. Бетонные полы и решетки на заплеванном окне. Из удобств – ржавый рукомойник в углу. Сальников, поняв, что их с Татьяной привезли явно не по адресу, не в РУВД, а в обычный вытрезвитель, впервые забеспокоился.