Прыжок тигра - [44]

– А обычную шлюху снять не пробовал? – Этот вопрос был уже совсем не в кассу.

– Не твое собачье дело, что я пробовал, а что нет. Сам пойди, сними, а потом мне расскажешь, как все прошло, – Максим смотрел в щель между стеной и створкой двери. Узкая полоса света пропала, по коридору шли несколько человек. Первый толкнул дверь, она врезалась в спину правого «близнеца» и тот шарахнулся в сторону и вперед. Заметался, сообразив, что только что стал буфером между хозяином и вооруженным человеком, кинулся туда-сюда и успокоился у ящиков.

– Это он? – спросили с порога. Говорившего Максим видел плохо, разглядел только вытянутое худое лицо, короткую щетинистую стрижку и рукав светлого пиджака. Остальное закрывали собой личники, но бестолково – при желании Максим давно мог прострелить их «объекту» голову. Или начать с них самих.

– Да, – ответил мужик, – его взяли в интернате во время проверки. Я тебе докладывал, когда план показывал…

– Я помню, – оборвал его вошедший, – странная у вас беседа. Я себе это немного по-другому представлял.

Крыть толстому мужику было нечем, он молча переминался с ноги на ногу и смотрел то в пол, то по сторонам. Максим молча ждал.

– Так, ладно, давайте тогда вскрываться. Да отойди ты, – человек в светлом костюме отодвинул свою «стенку» и вышел вперед, остановился перед Максимом.

– Вы же разумный человек и должны понять….

– Я тебе ничего не должен, – оборвал его Максим, – как и ты мне. Мое дело – кого трахать: детей, шлюх, собак, кошек. Это моя личная жизнь, а твой пес влез в нее своими грязными конечностями. Давайте забудем все и разойдемся, я по своим делам, вы – по своим. – Но предложение Максима поддержки у окружающих не встретило.

– Тут я решаю, что мне делать – забывать, помнить или расходиться. – Голос человека изменился мгновенно, в нем появилась злоба, но злоба, приправленная болью. Так, что-то здесь не то, надо бы разобраться.

– Как хочешь, – Максим снова поднял пистолет, – здесь полна коробочка, всем достанется.

– Ладно, давай так. Ты расскажешь мне, что делал в детдоме, а я…

– А ты мне что? Проститутку подгонишь? Имей в виду, что я молоденьких люблю, девочек, понимаешь? – Человек отвернулся и молчал с минуту, или даже больше. Еще один пропущенный противником удар Максим записал себе в актив. Так, уже тепло, надо дожать оппонента.

– Что ты делал в детдоме? – Голос собеседника звучал глухо и отрывисто.

– Я уже все объяснил твоим шестеркам и повторять не намерен. Объясни хозяину, – Максим указал стволом пистолета на перекошенного от боли и ярости человека.

– Хватит борзеть! – взвился первый. – Ты хоть понимаешь, с кем говоришь!

– Ладно, Толян, хватит. Давай я лучше сам с ним поговорю. Выйдите все. – По мановению руки хозяина все – и «близнецы» и личники – мгновенно покинули кладовку. Дверь захлопнулась, и в помещении стало темно. Первый раунд переговоров закончился провалом, и стороны торопились перейти ко второму.

– Ситуация тупиковая, согласен. Я начну первым. Меня зовут Рыжиков Сергей Игоревич, я директор строительной фирмы и хозяин этого дома. А это Большаков Анатолий Владимирович, он начальник моей службы безопасности. По моей просьбе, вернее, по приказу, он проверяет все детдома района. Не только детдома, но это не важно. Итак, – Рыжиков замолчал и уставился на Максима.

– Гончаров Анатолий Дмитриевич, сотрудник областного отдела опеки и попечительства. Прибыл по личному приказу министра Московской области с инспекцией детских учреждений.

Рыжиков и Большаков переглянулись. Большаков матюгнулся чуть слышно, а Рыжиков наоборот, улыбнулся.

– Значит, инспектор? – весело уточнил он. – Который прибыл инкогнито по именному повелению из Петербурга?

– Нет, из Москвы, – не понимая, в чем подвох, отозвался Максим.

– Фамилию министра назвать можете? – наседал Рыжиков, одновременно делая рукой знак Большакову не вмешиваться.

– Конечно. Кузнецов Алексей Викторович, – выдал Максим первую пришедшую ему в голову фамилию вороватого чиновника из правительства Московской области. Она так и лезла в глаза с каждого документа, с каждой сметы, договора или сделки. Этот Кузнецов был вездесущ, как радиация, он совал свой нос и руки во все денежные потоки и ручейки, прорывался в каждую бюджетную брешь и отовсюду уносил свою долю.

– Кузнецов? Как же, знаю такого, я лично передавал ему оговоренную сумму «на развитие», когда с его помощью выиграл тендер на федеральный госзаказ. Только Кузнецов – это министр финансов Московской области, причем бывший. Я точно знаю, что он покинул страну три года назад и обосновался то ли в Бельгии, то ли во Франции. И не понимаю, какое отношение он имеет к социалке. Так чей приказ вы выполняли, Гончаров Анатолий Дмитриевич?

Последние слова Рыжикова донеслись до Максима уже издалека, голову снова сдавило с висков, потолок и стены кладовки ринулись навстречу друг другу. «Сука, ты, Кузнецов, что тебе здесь не сиделось». Он дернулся назад, но поздно. Большаков метнулся ему навстречу и вырвал из рук Максима пистолет, приставил его ко лбу жертвы.

– Что ты делал в детдоме? – Максим отшатнулся и врезался затылком в стену, холодный металл ствола впечатался в кожу.