Прыжок - [5]
На ноге не было куда более заметного шрама, результата неудачного заезда на мотоколесе на чемпионате космошколы.
Зато внутри живота, если верить доктору, появился аппендикс, который Горчаков удалил на старших курсах — тогда среди курсантов это было модно.
В зубах исчезли две пломбы, но и дырок не стало.
— Думаете, что в вас своё, а что от Ракс? — спросил Соколовский.
Горчаков залпом выпил, откашлялся. Взял со стола кусочек сыра, заел.
— Глупости, доктор. Своего в нас ничего не осталось. Нас пересобрали.
— Ерунда, — хладнокровно ответил Соколовский. — Скорей уж привели в порядок. Человеческое тело и без того полностью обновляется каждые семь лет.
Вальц хмыкнул и с сомнением посмотрел на доктора.
Они сидели в медотсеке втроём, что, по мнению Соколовского, было самым правильным количеством для душевного времяпровождения после сильного стресса. Горчаков, Вальц и сам Соколовский, опять же по мнению доктора, являлись оптимальным составом.
— Ну да, не смотрите на меня так, — согласился доктор. — Это очень упрощенно, все клетки обновляются по-разному. Но факт остаётся фактом, мы давно не такие, какими были в детстве или в юности. Вы бы переживали от того, что Ракс заменили в нашем теле тысячу или миллион клеток? Да вы бы и не заметили! Так чем вас пугает замена сотни триллионов клеток?
— Мне неприятно, что они стали другими, — признался Горчаков. — У меня исчезли шрамы, к примеру. Не то, чтобы я ими дорожил, но это были мои шрамы!
— А у меня исчезла седина, морщины и одышка! — Соколовский пригладил пышную чёрную шевелюру. — Всё моё, но я не грущу. И уж если между нами...
— О, господи, только не надо снова про потенцию! — взмолился Горчаков. — Я рад за вас, доктор. Мы все ощутили какие-то положительные эффекты, но...
— Но что? — спросил Соколовский, наливая ещё по чуть-чуть. — Это можно считать подарком от Ракс!
— Память, — коротко ответил Горчаков.
Соколовский нахмурился и кивнул.
— Да, я соглашусь. Но даже они ничего не могли сделать. Можно воссоздать разрушенные нейроны, но память... с ней сложнее.
Не сговариваясь, они посмотрели на дверь в реанимационный блок.
— Я не помню лицо матери, — продолжил Соколовский негромко. — Посмотрел фотографии, видео, ничего не отозвалось. Но мать уже семь лет как мертва, и, если честно, мы редко встречались последнее время. Очень смутно помню свой первый брак. Но это было полвека назад, да и брак не задался... забыл — и хорошо. Профессиональные навыки вроде как не пострадали.
— Всё не так уж и плохо, — утешил его Вальц.
— Вам легко говорить, Гюнтер. Вы вообще как новенький, — с завистью произнёс доктор. — А знаете, что ещё я, кажется, забыл? Гимн! Наш, польский, гимн!
Он встал с куда большей резвостью, чем запомнилась Горчакову, вскинул голову и запел:
— Jeszcze Polska nie zginęła,
Kiedy my żyjemy.
Co nam obca przemoc wzięła,
Szablą odbierzemy.
Marsz, marsz...[1]
Запнувшись, Соколовский вопросительно посмотрел на Горчакова.
— Домбровский, — сказал командир укоризненно. — «Марш, марш Домбровский». Это же наш общий герой, Лев!
— Верно, — согласился Гюнтер. — Служил Саксонии, потом Польше, потом России.
— А почему же он в нашем гимне, если всем служил? — сварливо спросил Соколовский. — Нет, он точно наш!
— Да вы не обижайтесь, — сказал Горчаков. — Ваш он, ваш! Не претендуем.
— Я и не обижаюсь, — отмахнулся Лев. — Вот уж на кого поляки не обижаются, так это на немцев и русских. У нас слишком тесные исторические связи...
Он поднял мензурку, выпил и печально пропел:
— Марш, марш Домбровский... Эх.
— Лучше скажите, почему у вас так холодно? — спросил Горчаков.
— Я считаю, что низкая температура помогает восстанавливаться нейронным связям, — признался доктор. — В реанимационном я поставил термостат на пятнадцать.
— Не заморозьте девчонок, — нахмурился командир. — Вы уверены, что с ними всё будет в порядке?
— Уверен, — твёрдо сказал Соколовский. — В данном случае Ракс ошиблись. Лючия открыла глаза и спросила: «Доктор?» А Мегер выругалась так затейливо, что я ей даже позавидовал. Высшие нервные функции явно сохранны!
— А как же выпадения памяти? — предположил Вальц.
— Ну выпадет что-нибудь... — отмахнулся Соколовский. — Чему там выпадать-то в её возрасте? Что касается профессиональных навыков, так, между нами говоря, — Лючии стоило бы всё заново учить! Вот Анна... не хотелось бы потерять нашего гениального пилота...
Он разлил по мензуркам ещё чуть-чуть водки и сказал:
— Осталось полчаса. Не то, чтобы я не доверял Ракс, но я хочу провести собственную диагностику.
Тедди сидел в отсеке системщика, положив ноги на пульт. На палец у него была намотана тонкая леска, привязанная к рубильнику аварийного выключения Марка. Леска чуть провисала, время от времени Тедди тянул её, пока не ощущал упругого напряжения — и снова отпускал. Когда-то, давным-давно, лет десять назад, маленький Тедди так ловил мелкую форель в ручье.
— Это очень неприятное ощущение, Тедди, — кротко сказал Марк.
— Здорово, — ответил Тедди. И снова потянул леску.
— Сейчас жахнет, — сказал Марк. — И вы останетесь без моей помощи.
Тедди несколько секунд размышлял, глядя в потолок. В отсеке системщика не было ни видеокамер, ни даже постоянных экранов — никакого зрительного контакта между искусственным интеллектом и человеком. Только простейшие механические переключатели и индикаторы вспомогательных контуров. Все операции с кодом он проводил через изолированные дисплеи с межсетевым экраном и аппаратным шлюзом, способные выводить лишь строго определённый набор символов и диаграмм. Звуковой канал Марка был также зажат на аппаратном уровне — громкость нельзя было сделать травмирующей или выйти из узкого частотного диапазона человеческого голоса.
Чем может закончиться обычное знакомство в парке, когда супермен районного масштаба защищает в жестокой драке девчонку? Свадьбой, дуэлью, сражением в космосе, галактической войной?.. И тем, и другим, и третьим с четвертым вместе; уж если девчонка оказывается принцессой далекой звездной империи, то всё остальное приложится — бластеры и звездолеты, паутинные мины и Храмы предтеч-Сеятелей. А еще атомарные мечи, чьи лезвия затачиваются волнами пламени, — мечи острее косы Смерти и бритвы Оккама. И разве может не увлечь приключение, где давнишнее желание переиграть, исправить ошибку исполняется, легко врастая в реальность из разноцветного миража компьютерных игр.Религиозные фанатики, вооруженные до зубов, и вампиры, не прячущие свои клыки.
«Мальчик и Тьма» – это страшные приключения в странных мирах.Это история о том, что истинного врага найти порою не легче, чем истинного друга. Особенно если за дело берутся Сумрак, Свет и Тьма.
В виртуальном мире возможно всё — невозможно только умереть. Так было раньше — теперь не так. Где-то в лабиринтах Глубины объявился таинственный Некто, обладающий умением убивать по-настоящему. Но смерть людей в Глубине — это смерть и самой Глубины.И тогда на улицы Диптауна выходят дайверы…
Ктулху. В этом романе нет Ктулху. А все остальное, пожалуй, тут есть. Ах да, еще в нем нет Интернета, его запретили Инсеки! И Луны нет, поскольку они раздробили ее на куски. Над Землей теперь Лунное кольцо с двумя самыми большими осколками – Селеной и Дианой. Но все уже привыкли. К тому же теперь есть кристаллики, за которые Продавцы могут продать что угодно. Хотя бы и Джоконду. Или две Джоконды, обе настоящие, такие же, как в Лувре. Довольно доброе начало апокалипсиса, правда?
Герой книги по имени Григ путешествует по Стране Снов. В эту страну отправляется каждый из нас, когда засыпает и видит сны, но лишь некоторые могут путешествовать по ней осознанно. Что уж говорить о том, чтобы влиять на мир сновидений! Совсем немногие обладают подобной способностью. Таких людей называют Снотворцами. Главный город Страны Снов разделен на кварталы, и у каждого из них свой властелин. Здесь есть район Вечной Войны, Телесной Радости, Летнего Моря, Детской Площадки. За городом начинается мрачная Окраина кошмаров, а еще дальше неизведанная Пустошь.
"Мир, который я впервые описал в романе «Геном», а потом – в «Танцах на снегу», не относится к моим самым любимым мирам. Но при этом жестко структурированное общество генетически измененных людей, «спецов», представляется мне одним из очень вероятных вариантов нашего будущего.В этом мире я писал иронический детектив («Геном»), «роман воспитания» («Танцы на снегу»). Есть и другие задумки. «Калеки» – это маленькая авантюрная космическая опера, главный герой которой, пилот-спец Алекс, со времен «Генома» прошел большой путь.
Мир, в котором люди получили возможность расплачиваться днями и часами собственной жизни наравне с деньгами. Но когда жизнь стала объектом купли-продажи, появились воры, способные «тянуть» энергию у других и продавать ее. И полицейские-ищейки, способные обнаруживать тягунов. Вик (тягун) сталкивается с Басом, другом детства, ставшим ищейкой, Бас, Софья и ее любовник Залеский, разработчик конденсаторов энергии, — участники операции, цель: поимка Вика и использование его способностей для сбора максимума энергии и ее продажи.
Космоопера. Человечество готовится к ужасной войне с превосходящими в технологиях инопланетянами. Ещё не зажили раны гражданской войны человеческих колоний за независимость от Земли, но объединённый Космофлот поднимает боевые знамёна. Пока фиане спасаются бегством от разумных хищников, пока цивилизация упрямых миносов гибнет в безнадёжной борьбе… Пока капитан космической полиции Редхат жаждет отомстить за предательство другу детства, ставшему самым дерзким командором космических пиратов… В центр переплетения различных интересов попадает молодой человек, который слышит песни инопланетянки по имени Аритайя. Завершённый черновик.
Вторая книга цикла «Рок». Цикл «Рок» относится к редкому сегодня жанру философской фантастики. В этом цикле присутствует не только захватывающий сюжет, но и глубокие размышления о судьбах человеческой цивилизации. Из межзвездной экспедиции возвращается капитан космического корабля. Как встретит его родная планета Ирия? Ведь на ней прошло пять тысяч лет, и многое могло измениться. Встреча прошлого и будущего не может не повлиять на весь дальнейший ход истории. Чтобы спасти мир от катастрофы, героям сначала придется задуматься над вечными вопросами, сделать свой нравственный выбор, а затем действовать…
Где-то… Когда-то… Нет, не так. Посреди бесплодной пустыни, под твердым темным небом стоит Город-минус-один. Он был всегда, и всегда будет. В нем темно и мрачно, но жителям нравится — они ему под стать. На окраине Города стоит бар «Сломанный сон». В нем собираются странные личности, смешиваются невозможные коктейли, обсуждаются небывалые дела. А потом эти дела — делаются. Не исключено, что именно поэтому мы с вами все еще живы.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
Вырвавшись из альтернативной реальности, исследовательский звездолет «Твен» пытается предотвратить гибель обитаемой планеты. Но ставки куда выше – в опасности все обитаемые миры. И первый из них – мир загадочной цивилизации Ракс… Продолжение романа «Порог» – космический эпос Сергея Лукьяненко!
Шесть галактических цивилизаций. Пять погибших планет. Четверо учёных из разных миров. Три звёздные системы. Два космических корабля. И одна большая беда для всей Вселенной.