Прыжок леопарда 2 - [10]

   - Болеешь ты сильно после "этого дела"! У малых народностей Крайнего Севера в организме отсутствует ген, расщепляющий спирт. Водка для них и свет и проклятье. Если кто-то на стойбище не выпивает - значит, это грудной ребенок.

   Угор поскучнел:

   - У тебя все?

   - Хочешь, вылечу? Ну-ка дай сюда руку!

   - Да пошел ка ты нах, темнило!

   За спиной хлопнула дверь. На крыльце нарисовался Мордан:

   - А ну прекращаем базар! Что это тут еще за разборки?!

   - Да вот, апельсин! Сколько знаю его - ни разу не поздоровался. А тут в душу лезет: откуда мол, гены такие, не от хреновой ли родословной?

   Давненько меня так едко не пародировали. Все в точку: интонации, голос и менторский тон человека, прожившего восемь жизней. От кого, от кого, а от Штоса я такого не ожидал. Мордан, видимо, тоже.

   - Напрасно, Валера, - вымолвил он, досыта насмеявшись, - если Антон спросил - значит, так надо. Он же у нас типа доктор. Любую болезнь отмажет, даже твою.

   - Это какую мою? - спросил Угор с подозрением.

   - Ну, типа, сделает так, чтоб тебя не трясло "с бодуна". Или, чтобы сейчас...

   - Гонишь! - выпалил Штос без малейших раздумий.

   - Спорим на литр?

   - На ящик!

   - Годится. Делай, что он сказал.

   Бригадир ощетинился, как двоечник перед поркой. Мысли в его голове дрожали, как заячий хвост.

   Ни хрена не выйдет у этого Айболита. Тут медицина бессильна. Жаль, конечно, ну и хрен с ним, зато ящик, считай в кармане, можно поправить голову. Господи, да хоть бы чуть-чуть полегчало! Только я все равно не признаюсь, даже если будет полегче. Скажу, ни хрена не вышло у этого апельсина...

   Он ждал предсказуемых действий: чудодейственных заграничных таблеток, элементарного массажа, внушения, гипноза на уровне Кашпировского, а я уже

  шарил в его памяти. Сухость во рту, "горящие трубы", бессонницу, сонное отупение, боль над глазницами, приступы тошноты - весь этот "букет" я мог бы стереть небрежным движением рук. Только Угору этого мало - тот еще фрукт. Скажет, не помогло. А если найти в его прошлом самый счастливый день и настроить его настоящее на то душевное состояние, может, проймет?

   ...Выпускной бал. В спортзале детского дома медленно кружатся пары. Светка уходит под ручку с другим. Он сильнее и старше. "Но у меня в кармане нож. Меня так просто не возьмешь", - крутится в голове...

   Нет, это не то!

   ...За воротами тротуар чисто вымыт весенним дождем. Краешек солнца над пеленой облаков. Утренняя прохлада. Деньги в ладони. Целая куча денег, сто один рубль! Получил и забыл засунуть в карман. Мама моя, неужели свобода?!

   А вот это как раз то, что надо.

   Угор пошатнулся, присел на завалинку. А потом улыбнулся, радостно и светло. Он, щурясь, смотрел на полоску рассвета и молчал. Думал о чем-то своем, сокровенном.

   - Ну, как? - поинтересовался Мордан.

   - Ты знаешь, кентюха, - тихо сказал бригадир, - каюсь, хотел сбрехать. Да что-то не получается. Сколько я перепробовал разной гадости: и бухал, и шмалял, и кололся, а такого прихода не ловил никогда!

   - А я тебе что говорил?

   - Фартовый ты хлопец, - продолжил Угор, обращаясь ко мне, - с такими талантами бабосы мешками ворочать, а не торчать по грязным подвалам...

   - Ладно, проехали! - отрезал Мордан, - кстати, насчет подвала: эта хата засвечена. Я новую присмотрел. Не знаю пока, временно, постоянно? Возьми пару-тройку толковых ребят, лукнитесь по адресочку. Это Фадеев ручей, рядом с домом, где раньше был вытрезвитель. Там прикинь, что и как. Арсенал собери прямо сейчас и дергай, пока менты не проснулись. В общем, не маленький. Не мне тебя инструктировать. Кого оставляешь вместо себя?

   - Я Контуру доверяю.

   - Значит, Контур. Это с ним ты ночью ездил за гробом?

   - Угу, - кивнул бригадир.

   - За каким еще гробом? - вырвалось из меня.

   Сашка толкнул меня локтем в бок: погоди, мол. И плотно наехал на Штоса:

   - Что же купили такое уежище? Не могли поприличнее вещь ухватить?

   - Да хрен его знает! - бригадир презрительно высморкался. - Едва отыскали мы эту "байду"... как ее? - магазин ритуальных услуг. Там рядышком морг, куча дверей, все закрыты. Зашли с черного хода. Лукнулись туда-сюда: все в кафеле, ни хрена не понятно. Смотрим, бабка сидит за стеклянною амбразурой: носом клюет, роняет очки, а на стекле объявление. "Здесь продаются талоны на проезд в автобусе и троллейбусе". Ну, Контур, без задней мысли, возьми и спроси:

   - Вы, бабушка, что, кроме талонов на транспорт, больше ничем не торгуете?

   Ты бы, Александр Сергеевич, видел, что с той старушкою стало. Орала так, что морщины на морде разгладились. Видимо, и до нас к ней с подобным вопросом не раз подходили.

   - Ах, вы, - кричит, ─ сволочи! Нет у вас ничего святого! Нашли место, где шутки шутить! Сюда люди с горем приходят, с таким, что до смерти не выплакать. А вы?!

   Насилу ей втолковали, что нам, собственно, гроб и нужен.

   - Какой? - спрашивает.

   - Известно какой - деревянный.

   - Размер, говорю, какой?

   А хрен его знает, какой? Ты же не уточнил, кого хоронить будем.

   - Давай, - говорю, - мамаша, тот, который побольше, чтобы не прогадать.