Прыжок через пропасть - [2]

— Как Бадди? — спросил он.

— Отлично.

Наконец она решилась нарушить молчание!

— Холли смертельно оскорбила моего брата Мэтью, — Себастьян выбрал беспроигрышную тему. — Она изгрызла его чехол для клюшек!

Мэтью вытащил его поиграть в гольф, чтобы поддержать и развеселить. Себастьян выиграл. Он всегда выигрывает. Но, несмотря на победный счет, веселее на душе не стало.

— К счастью, Мэтью был настроен добродушно — благодаря своей невесте и успехам в предвыборной кампании. Так что Холли все сошло с лап.

Она даже не подала виду, что слышит его. Странно. Она разлюбила мужа, но собаку-то разлюбить не могла.

Себастьян понимал, что именно сейчас определится, как они будут общаться дальше. Или не будут вообще. Он видел слишком много бракоразводных процессов и знал, что этот разговор нельзя откладывать на потом — будет только хуже.

— Ты что, собираешься полностью игнорировать меня? Но из этого ничего не выйдет, сама посуди: в Хилтон-Хед слишком мало народу и нам поневоле придется сталкиваться!

Она прикусила нижнюю губу. Себастьян мгновенно вспомнил, как эти губы целовали его тело. Воспоминание было таким ярким, что его бросило в жар.

Он смахнул капельку пота со лба. Его кольнуло раздражение, острое, как ее шпильки.

— Нам необходимо разработать правила дальнейшего общения. Надеюсь, ты доверишь мне это сделать. Допустим, мы не говорим друг другу ни слова, за исключением «здравствуй» и «прощай». Но как быть с прогулками собак? Они привыкли бегать на пляже. Может, договоримся, в каком месте кто гуляет, чтобы не встречаться лишний раз?

Она еще судорожнее сжала свою папку, уставившись на кнопки лифта.

— Не втягивай меня в ссору, Себастьян. Не сегодня.

Что за черт?

Он никогда не устраивал сцен, не терпел ссор и конфликтов. Это она всегда любила выяснять отношения! А он сохранял спокойствие, по крайней мере внешне. Что с ней такое приключилось, что она обвиняет его в ссоре? Или это с ним что-то не так?

— Тебя что-то не устроило в договоренности? Ты недовольна действиями юристов?

Он услышал сухой смешок Марианны — как печальный отзвук ее безудержного веселого смеха.

— Никто не выиграл, Себастьян. Победителей нет. Ведь ты всегда так говорил о бракоразводных процессах?

Она его задела за живое. Себастьян оперся рукой на стенку над ее головой. Он понимал, что морально давит на нее, принуждает к ответу. Но что делать, ведь на то, чтоб договориться, у них остался всего один этаж.

— Чего ты хочешь, Марианна?

Она наконец подняла на него взгляд. Выражение этих темных, загадочных, печальных глаз поразило его. Он ждал чего угодно, но этого!.. Особенно после того, как уже полгода они спали врозь. В ее взгляде он прочитал то, что делало его безоружным перед этой женщиной и чему он не мог и не хотел сопротивляться. Глаза Марианны горели страстным желанием. Она хотела его.

Ее брак заканчивался там же, где и начался — на заднем сиденье автомобиля. Марианна сбежала с Себастьяном, когда им было по восемнадцать. Они даже не добрались тогда до отеля. Страсть настигла их в пути, и они только и успели отъехать на обочину. А теперь, после заключительной встречи с юристами, нахлынувшие чувства и взбесившиеся гормоны нанесли ей неожиданный удар, и Марианна сдалась.

А все потому, что она поймала его несчастный взгляд, когда они подписывали соглашение о Бадди и Холли. Значит, под броней невозмутимости Себастьян страдает не меньше, чем она. Эта мысль задела ее. И заставила забыть о разуме!

Она опрометью вылетела из зала суда, чтобы не выкинуть какую-нибудь глупость. Ей хотелось наброситься на Себастьяна.

Теперь, в лифте, она это сделала. Они порядком извозили одежду о стенки лифта, прежде чем добрались до автомобиля. Себастьян торопливо выехал со стоянки, они нашли уединенное место в придорожных зарослях. Марианну сжигало желание, она обхватила плечи Себастьяна, и он опрокинул ее назад, на откинутое сиденье. С кустов свисали пряди испанского моха — как черные вуали на трагической свадьбе. Затемненные окна отгораживали их и от этого леса, и от всего мира.

Капли дождя ударили по крыше автомобиля, и страсть закипела, смывая всю память об их разводе, о непонимании, об отчужденности. Марианна вытянулась во всю длину сиденья. Да, в этом автомобиле Себастьяна — «бумере», как он называл «БМВ», было куда просторнее, чем в «мустанге», в котором он ездил подростком.

В тот раз они не забыли о возможных последствиях и даже позаботились о том, чтобы предохраниться. Себастьян обвил свой галстук вокруг ее шеи и притянул ее голову к себе. Марианна почувствовала его запах — такой знакомый аромат «Армани», который много лет витал в ванной, после того как Себастьян выходил оттуда. Сегодня последний раз она может вдохнуть его. И последний раз, когда она может после полугода воздержания погладить его по плечам, шее, спине, бедрам…

— Марианна, если ты не хочешь этого, скажи прямо сейчас.

Прядь его волос упала на бровь, он смотрел на нее с отчаянием и мольбой, он, кого вся Южная Каролина считала одним из самых бесстрастных и жестких адвокатов.

— Пожалуйста, Себастьян, только не говори ничего…

Разговор лишь привел бы их к ссоре. Из-за бесконечных часов, проведенных им в офисе. Из-за ее взрывного характера, такого же непредсказуемого, как и ее дизайнерские проекты. Из-за того, что у них нет ничего общего, кроме непреодолимой физической тяги друг к другу. И их не родившихся детей.