Прынцесса из ЧК - [5]

Лиза, резко повернувшись, пошла прочь.

- Я их насквозь вижу, сучек, - нагнав ее, продолжил он.

- Опытный, - огрызнулась Лиза.

- Да уж было дело.

Ни тени смущения в его наглых желтых глазах Громова не заметила. Но и обычной жеребятины по отношению к себе - тоже. Он вообще держался с ней как с парнем, и Лизе это нравилось.

Военный совет проходил в разоренной горнице бывшего кулацкого дома; мебель из нее была вся вынесена, а помещение загажено до предела. На голубеньких, в наивный мелкий цветочек обоях - харчки и прилипшие папиросы, в красном углу матерное слово нацарапано. Должно быть, булгаковским парням доставляло удовольствие видеть разрушенным некогда уютное гнездышко. Свободин, Лисицын и Устимов уместились на скамье у стены, Марк и Лиза пристроились на двух обшарпанных табуретах. Карту района расстелили на раздолбанном столике-угловичке.

- Ну, приступим, товарищи. Наша задача - ликвидировать банду. Предлагаю выманить гадов из лагеря и разбить их. Риска никакого - мы превосходим их по силам почти вдвое. Пошлем взвод под командованием бойца Балашова в Осино-Гай, где он будет жестко выполнять приказы Полномочной комиссии ВЦИК за № 116 и 171. Узнав, что отряд небольшой, бандиты нападут на него. Сами же мы распустим слухи, что выступаем на Козьмодемьяновку. И на самом деле выйдем в этом направлении, но вскоре вернемся, пересидим в засаде, и как только Епифанов ввяжется в бой, мы его накроем!

Совет внимательно слушал Свободина. Марк загибал пальцы - не то версты подсчитывал, не то слабые места плана. Устимов потирал выпуклый, шишковатый лоб с залысинами. Лиза задумчиво курила. Один Лисицын был в восторге. План, несмотря на явное численное превосходство красноармейцев, предлагал все-таки честную борьбу.

- Взвода не хватит, надо два, и самых отборных бойцов, - выслушав, заметил Устимов.

- Да, наверное, два, - произнес Серега, мрачнея.

- Почти на верную смерть, - задумчиво протянула Лиза и смутилась.- Нет, товарищи, я в военном деле не смыслю ни черта, так что...

- Очень хороший план, Серега, - отозвался Марк. - Но я предлагаю другой. Просто как можно быстрее дойти до Шереметьева, взять заложников и действовать по приказу № 116. Бандиты же не выродки какие, пожалеют своих родных. И вряд ли осмелятся напасть - это уж совсем дураком надо быть, чтобы связываться с таким сильным противником. Хотя совсем исключать нападение не стоит. А вообще у них будет один выход - сдаться.

- Значит, заложников расстреливать будем? Много? - воинственно поблескивая пенсне, спросил Лисицын.

Марк презрительно покосился на него:

- Сколько надо, столько и расшлепаем. В Паревке вон восемьдесят человек в штаб Духонина отправили, зато их командир, Санфиров, всю банду привел и сотрудничать согласился!

Лисицын вскинул на него испуганные глаза.

- Страшный вы человек, Штоклянд!

Марк презрительно скривил губы:

- Страшный? Это война, господин Лисицын, а не бал!

- Вы меня господином не оскорбляйте! Я такой же большевик, как и вы! Просто это не война, это... - Лисицын от возмущения не смог найти слова.

- А я за план товарища Штоклянда, - сказал Устимов, до сих пор с отсутствующим видом слушавший их спор. - Посчитать, так крови меньше выходит. Если получится, у нас может вообще без жертв обойтись, а расстрелянных вряд ли будет больше пятидесяти-шестидесяти человек. Гуманнее эдак. Возражения Лисицына - несознательное чистоплюйство.

- Я тоже за. Обидно своих орлов из-за дерьма класть, - сказал Свободин, уже оценивший новое предложение.

Лисицын перевел взгляд на Лизу. Она просто молча подняла руку, спокойно глядя на всех.

- До завтра никому ни слова, - распорядился Серега, вставая. - Пойдем повечеряем.

Стол в избе уже был накрыт, бойцы ждали командира. Марку и нравился, и казался забавным порядок, принятый в отряде. Свободин любил дисциплину даже в мелочах, поэтому и места за столом распределял по принципу ценности человека в эскадроне. Сам всегда восседал во главе, словно царь среди бояр. Ел не торопясь. Отхлебнув с ложки, клал ее на стол, закусывал хлебом. Если кто-то из сотрапезников черпал чаще командира, награждал его таким взглядом, что казалось, в следующий раз виновному достанется ложкой по лбу. Сейчас Марк, по обыкновению, занимавший место одесную Сереги, насмешливо косился на Лизу, которую, не спросясь у Свободина, посадил рядом с собой. Она, видно, просто не заметила чинного ритуала, ела торопливо, как привыкла за последние годы. Свободин бросал на нее яростные взгляды, но одернуть при Марке не решался. Вдоволь позабавившись видом Сереги, Штоклянд наконец произнес, опуская руку на плечо соседки:

- Куда торопишься, комиссар? Сегодня торопиться некуда, завтра будешь спешить.

- Да уж, завтра начнется такое... - вздохнул Серега. - Только и будем держаться, что на классовом сознании да на самогоне.

20 июля 1921 года

- Здесь будет лагерь. Село рядом, и место прикрытое! - распоряжался решительно Серега, размашисто тыча пальцем в сторону возвышавшегося на берегу Кашмы овина. - Дома вон те раскатаем, а вон те две мазанки определим под опросную комиссию. Марк с Лизой в одной, Устимов с щелкопером - в другой. На овин поставить пулемет, а заложников запереть внутри. Колючую проволоку городить не будем, в овине - надежнее. Сами- под открытым небом... не баре, чай.