— И все-таки я не возьму с собой медальон, мама.
— Почему?
Он пожал плечами. Не мог же он, космонавт первого класса, офицер космического флота двадцать второго века рассказывать о сновидениях, о неясных предчувствиях, о своем страхе перед произвольными совпадениями названий и понятий. Волосы из концлагеря, Волосы Вероники… Какую связь увидит в них человек в обычной ситуации? Да и он сам не различил бы тонких, незримых нитей, если бы не все эти совпадения: ночь перед полетом, матрас, набитый волосами, и предстоящий прыжок через нуль-пространство к созвездию, в котором расположен северный полюс Галактики.
Ничего не отвечая, он вышел из дома и поднял лицо к рассветному небу. Уже тускнели, линяли звезды, но он отыскал сначала Геркулес, Северную Корону и Змею, а между Гончими Псами и Девой светилась в четыре целых и четыре десятых визуальной звездной величины самая яркая звезда в Волосах Вероники. И сразу же, будто только того и ждали, нахлынули и закружили недавние сомнения, выплыли из небытия женщина с умоляющими глазами, колючая проволока лагерей, люди в черных мундирах, выползли змеями волосы из матраса и перемычка из волос в переключателе капсулы… Почему же все это сплелось в петлю и давит, не давая спокойно дышать ему, космонавту Виктору Люндорфу?
Внезапно его озаряет: «Вот передо мной ночное небо: темнота и звезды. Небо — это и то и другое. А мы, люди, для удобства изучения и понимания разделили его на секторы, на звезды и планеты, мы выделили в нем созвездия и дали им названия. Это мы четко обозначили в окружающем мире свой и чужой волос, свою и чужую судьбу, разделили, как совершенно разные явления, капли дождя и солнечные лучи, стихи и математические уравнения, землю и небо, свет и тьму, боль и радость. А мир един, и потому все в нем связано в единый узел. И ни один волос не упадет с твоей головы просто так, сам по себе, не нарушив событий, не потревожив сейчас или потом другого волоса, другой судьбы, другого созвездия. И если мне сейчас неуютно в этом мире, если мне не дает покоя страх перед будущим, то как же страшно было тем людям, чьими волосами набит матрас? Существует ли искупление и в чем оно?..»
Мать неслышно подошла сзади и положила ему руки на плечи, прижалась к нему. Стало теплей и спокойней. Она ничего не говорила, ни о чем не просила и не уговаривала, но ее печальная покорность подействовала больше, чем все уговоры.
— Хорошо, мама, медальон отправится со мной…
Звездолет вышел из нуль-пространства в заданной точке созвездия Волосы Вероники. Космонавты пробуждались от анабиоза в своих капсулах… Все, кроме Виктора Люндорфа. Висящий на его шее медальон с клочком белокурых волос был цел. Но в переключателе его капсулы не выдержала нагрузки перемычка из человеческих волос…
Высокий, чуть сгибающийся под тяжестью собственных плеч человек вышел из ракетоплана на аэродроме Центральной Библиотеки. Досадливым жестом отстранил кинувшихся было навстречу роботов из отдела справок и услуг. Как видно, жизнь не стелилась перед ним ковровой дорожкой. Запавшие щеки, резкие морщины. Глаза сидели так глубоко, что невозможно было уловить их выражение.
Через несколько минут аэробус местной линии доставил его к административному зданию. Он вошел в кабинет управляющего. Навстречу, радушно улыбаясь, встал из-за стола-пульта розовощекий человек.
Вошедший не ответил на улыбку. Он не сел в предложенное кресло, и управляющему тоже пришлось стоять, опершись рукой о стол.
— Мне нужна книга, — сказал гость.
— Хорошо, — с готовностью отозвался управляющий. — Не желаете ли пока выпить нашего знаменитого «ВБ»? Такого напитка не найдете больше нигде.
— Мне нужна книга, — повторил гость, и в его голосе зазвучали металлические нотки.
— Прекрасно! — воскликнул управляющий, и на его полных щеках образовались ямочки. — Как ее название, имя автора или индекс?
Он переминался с ноги на ногу, отчего-то клонясь на правую сторону. Ему очень хотелось сесть.
— Не знаю, — устало сказал вошедший. — Такая книга лишь одна. Ее нельзя спутать ни с какой другой…
На лице управляющего поочередно появились выражения растерянности и сочувствия. Он хотел успокоить собеседника и не знал, как это сделать. А тот продолжал:
— Эта книга учит, как поступать, чтобы стать счастливым…
Розовощекий управляющий недоверчиво улыбнулся и поспешил согнать улыбку, боясь, что собеседник ее заметит. Но тот не смотрел на него. Управляющий минуту колебался, затем решительно нажал несколько кнопок, передал команды по селектору. Прошли секунды — и через отверстие транспортера поступили первые катушки пленки. Он взял одну из них, прочел название:
— «Устав Земли».
В его голосе звучало сомнение.
Лицо посетителя оставалось невозмутимым. Искоса поглядывая на него, управляющий брал поочередно другие пленки.
— В нашей библиотеке вы найдете все, что когда-либо издавалось на Земле и спутниках. Вот книга о духовном преобразовании, вот — изложение учения о восьмидесяти миллиардах нюансов…
Постепенно управляющий перечислил сотни названий и пришел в уныние. Даже румянец на его щеках слегка поблек.
