Прыг-скок-кувырок, или Мысли о свадьбе - [19]

– Перестань, сам же знаешь, что хочешь всадить мне в зад, – громко подгоняю его я.

Его ладонь вновь зажимает мне рот, и мой смех превращается в исполненный наслаждения скулеж, пока он, спокойно стоя, входит в меня до конца.

– Тебе следовало бы знать, что я как парень заранее запрограммирован всю дорогу хотеть всадить тебе в зад. Надеюсь, завтра ты сумеешь отдать должное моему самообузданию, – поясняет Картер и начинает неспешно двигаться во мне.

– Если ты сейчас постучишься ко мне с заднего хода, я тебя как пить дать впущу, – хихикаю я.

Картер вновь замирает и, успокаиваясь, пару раз глубоко вздыхает.

– Эй, наверху, поосторожней, тут ступенька расшаталась. Не оступись и не соскользни в задний проход.

Картер старательно сдерживает смех, поддавая жару, от его толчков я бьюсь ляжками о край рукомойника. Все мои мыслишки о сперме и о крылечке у заднего хода – из головы вон.

– Бенать, ну зачем ты завела речь про всадить тебе в зад? Теперь я уже долго не продержусь, – жалуется он, силясь сбавить прыть.

– Заткнись-ка да жми без остановки. Я слишком пьяная, чтоб чего-то беречься, а ты должен за всю эту хрень мне спасибо сказать! – воплю я сквозь его ладонь, все еще зажимающую мне рот. Неясные звуки вовсю бибикающих машин все еще лезут мне в башку, пока Картер, сыпля проклятьями, убыстряет ход, и оргазм накатывает на него, как тяжелогруженый поезд.

Ладонь его спадает с моего рта, руки упираются в край рукомойника по обе стороны от моих, всем лицом он зарывается мне сзади в шею. Кончает он со сдавленным криком, и я крепче хватаюсь за рукомойник, чтоб мы оба не свалились.

Некоторое время мы стоим молча, тяжело дыша, потом он отстраняется от меня, и мы оправляем одежду. Картер быстренько чмокает меня и обещает отплатить пятью моими сугубо собственными оргазмами. Потом мы открываем дверь и выходим в проход между кресел автобуса.

Все наши друзья столпились там, приветственно гикая и хлопая в ладоши, и только тогда мы замечаем, что автобус остановился, а позади радостной толпы стоит, скрестив руки на груди, офицер полиции.

– Ой, бог мой, нас арестовали? – спрашиваю я Картера.

Почему ж, едрена-печь, я не помню, как нас в кутузку упекли? Я теперь что, чьей-то сукой стала?

– Нет, – смеется он. – Нам просто штраф впаяли за появление в непотребном виде. Оказывается, Джим не все так четко разъяснил про дверь в туалете. Тот рычажок, что ты пыталась сдвинуть, помнишь? Вот ОН-ТО и затемняет окна, чтобы никто не видел, что внутри делается. Ооп-с.

Дрю хохочет и, замечаю, понемногу подбирается поближе ко мне, его ухо оказывается рядом с моим, и он слышит фразу, которую произносит Картер. Я отталкиваю его прочь, когда понимаю, чем он занимается.

– Ха-ха, поняла, Клэр? – ржет Дрю. – Про сценку «с заднего хода»? Я про туалетную дверь толковал. Или толковал про то, как ты то и дело в крик просила Картера отдрючить тебя в зад? Хм-м, сам не пойму. И о том, и о другом одинаково забавно поразмыслить.

О, Бог мой. Этот день больше уже ничем не испортить.

– Лады, замнем, я позвонил, чтоб убедиться, что ты жива. Как видишь, кончилось тем, что все вломились к нам в дом, потому как возле него первого остановился автобус. Нынче утром Джим отвез Дженни домой помыться, а Лиз и Дрю оставил у нас проследить, чтоб ты не захлебнулась в собственной блевотине или еще что. Я сейчас еду забрать Гэвина у твоего отца, потом мы встречаемся за завтраком с моими родителями. Тут планы слегка изменились. Они не к нам домой приедут, а сняли банкетный кабинетик в гостинице, где сами остановились, «Оберлин-Инн». Они пригласили твоего отца, Дрю, Дженни, Лиз с Джимом, а нас стеснять они не хотят.

Я быстренько сказала Картеру «пока», вытолкала Лиз с Дрю из дома, чтоб можно было душ принять и начать чувствовать себя малость побольше человеком.

Надеюсь, это положит предел моему постыдному поведению с прошлой ночи.

7. Лярва-оторва

Принимаю душ, одеваюсь и иду по коридору «Оберлин-Инн» – все в рекордное время. От меня больше не несет перегаром, но, сомнений нет, выгляжу я не лучше помятой задницы. Взгляд на отражение в зеркале позади стойки администратора подтверждает мои опасения.

– Мамочка, ты сегодня старая, – говорит Гэвин, когда мы, держась за руки, поворачиваем за угол и идем по коридору. – Как «Старая леди»[30] в рекламе с выпученными глазами.

– Вот спасибочки! Я тебя тоже люблю, – бормочу я.

Картера вызвали на работу заполнить какой-то бланк, по которому Гэвин учитывается в льготах по охране здоровья, так что он, забрав Гэвина у моего отца и подкинув его мне, помчался туда, сказав, что встретит нас в гостинице.

Ага, именно этого мне и хотелось. В одиночку войти в логово льва.

Я быстренько созвонилась с Дрю и Дженни, спросила, не могу ли подобрать их по пути – для моральной поддержки. С тех пор как мы съехались, с родителями Картера я несколько раз говорила по телефону, однако воочию им предстояло меня увидеть впервые, как и познакомиться с Гэвином. От желания произвести хорошее впечатление я нервничаю выше крыши. Его родители – полная противоположность тому, к чему я привыкла. Они никогда не сквернословят, пьют только по особым случаям и поводам и, уж будьте покойны, никогда не блюют никому на колени, всю ночь проскакав по барам. Расчет мой на то, что, коль скоро мистер и миссис Эллис, знавшие Дрю, все еще не запретили Картеру вожжаться с ним, так и со мной все будет ладненько.