Прямое серебро - [26]

— Около тридцати упаковок с вакциной от болотной лихорадки и примерно столько же препарата против токсинов, — подытожил Лесп. — Всё, что мы взяли с собой, сэр.

— Отдайте их крассианцам.

— Гаунт! — начала, было, Курт.

— Сделай это. Я бы не хотел конфликтов с такими хорошими союзниками, как крассианцы. Я найду наши припасы, и припасы крассианцев тоже. А до тех пор мы обойдёмся.

— Вы когда-нибудь были дипломатом, а, Ибрам? — улыбнулся Дорден.

— Однажды они пригласили меня присоединиться к Имперской дипломатической службе, — ответил Гаунт, — но я сказал им проваливать к фесу.

Из здания старой шерстяной фабрике доносился смех. Водитель сказал ему, что это место отведено под медпункты Имперской гвардии. Казалось странным слышать здесь смех. Он вылез из машины и вошёл в большой зал, где восемь мужчин и женщина стояли кругом, улюлюкали и посмеивались. Похоже, офицер только что рассказал действительно хорошую шутку. Четверо мужчин и женщина были медиками. Остальные, кроме офицера в фуражке, были солдатами в чёрной форме, получившими ранения.

Он прочистил горло, и смех прекратился. Все оглянулись.

Полагаю, Вы искали меня, — сказал он. — Я граф Йако Бусар Феп Голке.

Граф Голке был спокойным седовласым айэксегарианцем, одетым в тёмно-зелёную униформу без каких-либо украшений, кроме знаков отличия Айэксегари на воротнике и погонах. На шее у него висела золотая медаль с аквилой. Он шёл, слегка прихрамывая, ещё Гаунт заметил, что его аккуратно подстриженная седая борода отращивалась отчасти для того, чтобы скрыть шрамы от ожогов на щеке и шее. Он представился начальником штаба и уполномоченным по взаимодействию.

Они вместе прошли через двор, примыкавший к фабрике.

— Мы с Вами уже знакомы, — начал Гаунт. — Мимоходом. Я был одним из имперских офицеров, представленных Вам той ночью во дворце Верховного Сезара.

— Я так и думал, — ответил Голке. — Признаюсь, в ту ночь я был весьма не собран. Простите мою рассеянность. Неожиданное известие о прибытии Имперцев, моё неожиданное награждение… — Он похлопал по медали с золотым орлом. Но Гаунт знал: Голке умолчал о том, что его к тому же недавно лишили должности. Той ночью закончился четырёхлетний срок пребывания графа на посту верховного главнокомандующего силами Альянса Айэкса. «Какой удар по его гордости, — подумал Гаунт. — Ещё один слегка напыщенный генерал-аристократ, получивший звание благодаря благородной крови, а не командным заслугам, теперь уволился с должности, чтобы уступить место новичку». Гаунт ожидал увидеть горечь и обиду. Но был удивлён, когда не обнаружил ничего подобного. Голке не проявлял ничего, кроме усталости и разочарования.

— Моя новая роль, — продолжил Голке, прислонившись к столбу ворот, чтобы ноге было легче, — насколько я понимаю, должна облегчить сотрудничество Имперской экспедиции с Альянсом. Всё это довольно звучит очень обтекаемо и лишено конкретики… Впрочем, я должен Вас поблагодарить.

— За что?

— За то, что предоставили мне возможность заняться чем-то достойным, полковник-комиссар. Чем-то кроме бесполезных приветственных вечеринок и рукопожатий. Кстати, Вы изрядно сконфузили Редьяка Анкре.

— Могу я говорить прямо?

Голке махнул рукой. — Полковник Анкре продемонстрировал мне поразительное незнание современных методов ведения войны. Он зашорен, цепляется за устаревшие и изжившие себя принципы и стратегии. В самом деле, вся эта война… — Гаунт замолчал.

— Продолжайте, полковник-комиссар.

— Не следует, сэр. Я почти не знаю Вас, и я не считаю, что это мое дело – критиковать войну Вашей страны.

Голке улыбнулся. Это была довольно обаятельная улыбка, даже несмотря на то, что уголок его рта, задетый шрамом, отказывался сгибаться. — Полковник-комиссар Гаунт, мне было двадцать девять лет, когда началась эта кровопролитная война. Я служил офицером пехоты на передовой в течение двенадцати лет, затем перешёл в Стратегический Штаб ещё на пятнадцать, потом некоторое время на востоке, затем пять лет в качестве генерала в секторе 59, и, наконец, четыре года в качестве верховного главнокомандующего. Ни разу за всё это время я не был на сто процентов доволен тем, как Айэксегари вели эту войну. Я критиковал, возражал, использовал свое звание, чтобы попытаться внести изменения, которые, по моему мнению, были бы полезными. Это было похоже на подъём воды в гору. Так что давайте договоримся: говорите прямо и только то, что думаете.

Если я обижусь, что ж, каждый останется при своём.

Гаунт кивнул. — Тогда я бы сказал, что эта война завершилась бы более тридцати лет назад, если бы Альянс хоть на мгновение пересмотрел свою военную философию. Вы сражаетесь так, словно не знаете, что такое огнестрельное оружие — как во времена античности. Использование пехоты и кавалерии, зависимость от пушек, затраты живой силы. И, не сочтите за грубость, у Вас до сих пор дворянский титул даёт пропуск в командный состав.

Голке печально усмехнулся.

— Есть концепция, которой мы в Гвардии придерживаемся. Тотальная война. Преследование неприятеля без учёта суверенности границ или политической структуры. Война с единственной непоколебимой целью – победить врага. Война, которая никогда не останавливается, но постоянно ищет новые возможности.