Прямо сейчас - [5]

В кармане пиджака писателя заверещал мобильный телефон. Он выудил его, промычал «алле», затем сказал в трубку: «Приду, когда мне вз… звз… вздумается!», дал отбой и положил аппарат на стол.

– Ну что уж мы так разволновались, – приговаривала Ольга, обращаясь к отечному типу, как к капризничающему ребенку. – Ну никто ведь не хочет нас обидеть. Никто-никто.

– Нет! – вскрикнул он, заслышав Ольгу. – Никакие не никто-никто, а все-все-все. И Винни-Пух тоже, – Писатель добродушно усмехнулся собственной шутке, но тут же вновь помрачнел. – Все хотят что-то получить с меня на халяву. Интервью – задарма, автограф – на шару, всё сволочам – free. А может, я не хочу? Может, я, как Тюч… как Чуть… Тютчев – «Молчи, скрывайся и таи»… и это… как там дальше?..

Язык у писателя заплетался сильнее, чем у Ольги.

– Нет-нет-нет, – продолжала, меж тем, гнуть свою линию Ольга, глядя на него с тем особенным сочувствием, с которым смотрят на душевнобольных. – Надо просто сразу сказать людям, что сначала забашляйте. Нам вот сейчас хочется водочки, правильно?

– Да, вот хочется. Афтару хочется йаду. Немедленно!

– Ну и пожалуйста, – она указала на рюмку, которую уже успела поставить на стол. – Водочка за автограф, всё по-честному. Ой, у вас такой же телефончик, как у меня. И тоже зелененький.

В этот момент Ольга увидела Ксению и, старательно артикулируя, но при этом тихо, чтобы не услышал писатель, сказала ей:

– Сними.

Ксения не поняла, и Ольга достала из сумочки свой мобильный, показала его Ксении (но снова так, чтобы не привлечь внимание писателя) и громко прошептала:

– Сними нас. На видео!

Ксения кивнула и нацелила свой мобильник.

Ольга присела на стул справа от писателя и положила на стол перед собой сумочку и телефон.

Тип в темных очках взялся за рюмку, но, поскольку эта емкость была рюмкой лишь по форме, а объемом сошла бы за добрый фужер для вина и, главное, была для писателя явно лишней, он смог одолеть ее совсем не сразу. Произошло это в два захода следующим образом. Сначала он сделал глоток, отпив половину. После чего щеки его вдруг надулись, и одновременно с этим он конвульсивно дернулся, словно кто-то невидимый резко взял его за грудки. Стоявший сбоку от этого фрукта Данила увидел, как за темными очками выпучились его мелкие глазки. Писатель замер. В течение нескольких секунд его плоское лицо было похоже на бубен, как бы выдавленный изнутри вскипевшим содержимым духовного мира прозаика. Затем щеки его сдулись, а глазки вернулись в орбиты. Было ясно, что сдержать у последнего порога рвотный позыв стоило беллетристу Кутыкину немалого напряжения.

Однако, сделав глубокий выдох, он все равно тут же влил в себя из рюмки остатки водки. После второго глотка история с конвульсией и бубном верхнего мира писателя, вспученным под напором его нутряного хаоса, который порывался наружу, повторилась. Впрочем, и на сей раз все обошлось.

Когда писатель Кутыкин пришел в себя и задышал, Ольга вынула из своей сумки книжку «g», раскрыла ее и положила перед ним. Затем еще достала из сумочки шариковую ручку и протянула ему.

– Ну, вот, Виталий Олегович, я вам принесла водку, с вас теперь автограф. Напишите, пожалуйста, что-нибудь доброе и вечное, как вы умеете.

Кутыкин потянулся за ручкой, но не успел взять ее, потому что в этот момент снова дернулся, на сей раз особенно вздыбисто, и в следующую секунду прозаика уже обильно, если не сказать – вдохновенно, рвало прямо на собственную книгу.

Ольга, взвизгнув, схватила сумочку и мобильный телефон со столика, но не успела отскочить, и брызги попали на ее костюм.

Она с отвращением оглядела себя, потом писателя, изгаженную книгу и стол, и тут уж стошнило и ее. Рвотные массы почитательницы творчества Кутыкина тугим потоком хлынули на прилизанные короткие волосы, лицо в темных очках и серую водолазку сочинителя.

– Фу-у! – скривилась Ксения. – Блин, Оля, ну ты даешь!

– Я не виновата, – пролепетала в смятении Ольга, едва закончила ответную реплику в этом обмене любезностями с беллетристом. – У меня культурологический шок.

– Да я не про это, – попыталась уточнить Ксения, только теперь убирая телефон (она и забыла, что снимает на видео Ольгу и писателя). – Какого черта ты вообще?.. – Она с отвращением посмотрела на Кутыкина, который застыл, как ни странно, с просветленным и вполне удовлетворенным выражением лица. Если бы не обстоятельства, можно было бы даже подумать, что он присутствует на литературном вечере и собирается продекламировать публике какие-нибудь величественные стихи из русской классики, например, строки того же Тютчева.

– Ну и урод! – сказала Ксения и взяла Ольгу под руку. – Пошли отсюда быстро, а то меня сейчас тоже стошнит.

Данила окинул взглядом малолюдный зал. Никто не обратил на происшествие особого внимания. Видимо, никто, кроме Ольги, и не узнал в пьяном посетителе известного писателя. Данила последовал за быстро удаляющимися из ресторана девушками.

– Ничего-ничего, – на ходу говорила Ксения начавшей всхлипывать Ольге. – Пойдем в тубзик, приведешь себя в порядок – и домой. Мало ли какие придурки попадаются, не переживай.