Прямо к цели - [22]

Шрифт
Интервал

— Ты был чертовски великолепен, — проговорил Чарли, приваливаясь к дереву.

— И в подметки бы не сгодился тому офицеру, как, кстати, его звали?

— Харви, лейтенант Харви.

— В конечном итоге нас обоих спас его пистолет, — сказал Томми, потрясая оружием. — Чего не скажешь об этом ублюдке Трентаме.

— Что ты имеешь в виду? — спросил Чарли.

— Он струсил перед германскими траншеями и стреканул в лес. Двое немцев погнались за трусом, а за ними последовал и я. Я прикончил одного из них, не так ли?

— Так где же сейчас Трентам?

— Где-то там. — Томми повел бровью в сторону холма. — Он наверняка прячется от немца.

Чарли всматривался в указанном направлении.

— Так что же дальше, капрал?

— Мы должны отправиться за тем немцем и пристрелить его, пока он не добрался до капитана.

— Почему бы нам просто не вернуться к своим в надежде, что немец достанет его раньше, чем это сделаю я?

Но Чарли уже шел к холму. Они медленно поднимались по склону, прячась за деревьями, прислушиваясь и присматриваясь, пока не оказались на открытой вершине.

— Не видно и следа ни одного из них, — прошептал Чарли.

— Совершенно верно. Поэтому нам лучше всего возвратиться на свои позиции, ибо, если мы попадемся в лапы к немцам, я не думаю, что они пригласят нас к себе на чай с пышками.

Чарли осмотрел окружавшую их местность. Впереди стояла маленькая церковь, ничем не отличавшаяся от множества других, попадавшихся на пути к фронту.

— Может быть, нам сначала проверить ту церковь, — сказал он, когда Томми взялся перезаряжать пистолет лейтенанта Харви. — Но давай избегать ненужного риска.

— А чем же, ты думаешь, мы занимались весь этот последний час? — спросил Томми.

Дюйм за дюймом, фут за футом они ползком преодолели открытый участок местности и добрались до входа в ризницу. Чарли медленно толкнул дверь, ожидая залпа выстрелов, но услышал лишь скрип петель. Оказавшись внутри, он перекрестился, как обычно это делал его дед, входя в церковь Святой Марии и Святого Михаила на Юбилейной улице. Томми прикурил сигарету.

Соблюдая осторожность, Чарли стал осматривать церковь изнутри. Половина ее купола была снесена германским или английским снарядом, в то время как неф и крытая галерея оставались нетронутыми.

Мозаичные изображения святых в натуральную величину, покрывавшие стены изнутри, захватили воображение Чарли. Он медленно двигался по кругу, глядя во все глаза на семерых апостолов, которых пока не коснулась эта богопротивная война.

Дойдя до алтаря, он опустился на колени и склонил голову, вспомнив отца О’Малли. В этот момент мимо просвистела пуля и, ударившись в бронзовый крест, сорвала с него фигуру Христа, которая с грохотом упала на пол. Когда Чарли метнулся, чтобы спрятаться за алтарь, прозвучал второй выстрел. Выглянув из-за алтаря, он увидел, как на каменный пол из-под шторы сползло тело германского офицера с простреленной головой. Смерть, должно быть, наступила мгновенно.

— Надеюсь, что ему хватило времени, чтобы раскаяться.

Чарли на четвереньках выполз из-за алтаря.

— Ради Бога, оставайся на месте, ты, болван, здесь есть кто-то еще, и у меня такое чувство, что это не Всевышний. — Оба они услышали шевеление на расположенной над ними кафедре, и Чарли быстро укрылся за алтарем.

— Это всего лишь я, — раздался голос, который они тут же узнали.

— Кто это — я? — спросил Томми, сдерживая смех.

— Капитан Трентам. Так что не стреляйте ни в коем случае.

— В таком случае выходите с поднятыми вверх руками, чтобы мы могли убедиться, что вы тот, за кого себя выдаете, — приказал Томми, радуясь тому, что его мучитель оказался в таком идиотском положении.

Трентам медленно вышел из-за кафедры и стал спускаться по каменным ступенькам, держа руки над головой. Он прошел по проходу к лежавшему перед алтарем распятию, переступил через труп германского офицера и вплотную подошел к Томми, пистолет которого по-прежнему был наставлен прямо в его сердце.

— Извините, сэр, — сказал Томми, опуская ствол. — Я должен был убедиться, что вы не немец.

— Который говорит на языке английской королевы, — саркастически заметил Трентам.

— Вы предупреждали нас о подобных возможностях в одной из ваших лекций, — вмешался Томми.

— Меньше болтайте, Прескотт. А каким образом у вас оказался офицерский пистолет?

— Он принадлежал лейтенанту Харви, — вступил в разговор Чарли, — который выронил его, когда…

— Вы рванули в лес, — добавил Томми, не сводя глаз с Трентама.

— Я преследовал двух немцев, которые пытались скрыться.

— Мне показалось, что все было наоборот, и, когда мы вернемся, я намерен рассказать об этом каждому, кто захочет слушать.

— Ваше слово будет против моего, — отрезал Трентам. — Во всяком случае, оба немца мертвы.

— Только благодаря мне, и не забывайте, что присутствующий здесь капрал также видел все, что происходило.

— В таком случае вы знаете, что моя версия является единственно верной, — сказал Трентам, обращаясь непосредственно к Чарли.

— Я знаю только, что мы должны подняться на крышу и решить, как нам выбраться отсюда, а не тратить время на споры.

Капитан согласно кивнул и, повернувшись, побежал по ступенькам на спасительную для него крышу. Чарли быстро пошел за ним. Они расположились по разные стороны крыши и стали наблюдать, по несмотря на доносившиеся звуки боя, Чарли не мог разобрать, что же происходило за лесом.


Еще от автора Джеффри Арчер
Тайна за семью печатями

Кажется, еще недавно Гарри Клифтон был персоной нон грата, человеком, вычеркнутым из жизни, – даже имя имел чужое. Но время все расставляет по местам, и вот он уже успешный писатель, счастлив в браке с любимой Эммой, у них растет сын Себастьян. И все-таки существуют силы, ломающие судьбы людей. Себастьяна отчисляют из школы, он сбегает из дома и становится игрушкой в руках преступника. Гарри делает все возможное, чтобы вернуть сына к нормальной жизни…«Тайна за семью печатями» – третий роман «Хроник Клифтонов», истории триумфов и поражений нескольких поколений одной семьи, истории, разворачивающейся на двух континентах, разделенных водами океана.На русский переведен впервые.


36 рассказов

Джеффри Арчер (р. 1940) — самый популярный британский писатель, друг Маргарет Тэтчер, отставной парламентарий, мультимиллионер.…Можно обмануть страховую компанию, мужа и любовника, судью и присяжных; можно дорого купить безделушку и дешево — истинный шедевр; можно слыть дилетантом, а быть мастером…«36 рассказов» — это сборник историй о крупных сделках и мелких аферах, вечной любви и долгой вражде, о благодеяниях и преступлениях, словом — о жизни, захватывающей, как шахматная партия.


Ложное впечатление

В Уэнтворт-Холле, старинном британском поместье, хранится полотно великого Ван Гога стоимостью в 60 миллионов долларов. За тысячи километров, в самом центре Манхэттена, алчный и неразборчивый в средствах коллекционер строит планы завладения картиной. Кто решится встать у него на пути?


Грехи отцов

Гарри Клифтону, решившему распрощаться с прошлым, присвоив себе чужое имя, достается тяжелый жребий. Америка, куда он попадает, встречает его тюрьмой. Книгу, написанную им в неволе, присваивает другой человек. Адская круговерть войны, как карточную колоду, перемешивает жизни и судьбы родных и близких, и все это катится в неизвестность, и кажется, конца этому не будет уже никогда. «Грехи отцов» – второй роман «Хроник Клифтонов», истории триумфов и поражений нескольких поколений одной семьи, истории, разворачивающейся на двух континентах, разделенных водами океана. На русский переведен впервые.


Ложное впечатление. Подсолнух. Две девочки в синем. Марли и я

«Ложное впечатление» Дж. Арчер: В Уэнтворт-Холле, старинном британском поместье, хранится полотно великого Ван Гога стоимостью в 60 миллионов долларов. За тысячи километров, в самом центре Манхэттена, алчный и неразборчивый в средствах коллекционер строит планы завладения картиной. Кто решится встать у него на пути?«Подсолнух» Р. П. Эванса: Из-за расторгнутой помолвки Кристин покидает свой комфортабельный дом в Дейтоне и отправляется с гуманитарной миссией в Перу. Встретившись с обездоленными детьми и их воспитателем, загадочным доктором Полом Куком, она понимает, что ее жизнь больше никогда не будет такой, как прежде.


Блудная дочь

Может ли женщина стать президентом Соединенных Штатов Америки? Дочь иммигранта, полька по происхождению? Как преодолеть семейную вражду, завоевать уважение и обрести счастье? Ответ — в остросюжетном романе «Блудная дочь», сиквеле знаменитой книги Джеффри Арчера «Каин и Авель».


Рекомендуем почитать
Большие и маленькие

Рассказы букеровского лауреата Дениса Гуцко – яркая смесь юмора, иронии и пронзительных размышлений о человеческих отношениях, которые порой складываются парадоксальным образом. На что способна женщина, которая сквозь годы любит мужа своей сестры? Что ждет девочку, сбежавшую из дома к давно ушедшему из семьи отцу? О чем мечтает маленький ребенок неудавшегося писателя, играя с отцом на детской площадке? Начиная любить и жалеть одного героя, внезапно понимаешь, что жертва вовсе не он, а совсем другой, казавшийся палачом… автор постоянно переворачивает с ног на голову привычные поведенческие модели, заставляя нас лучше понимать мотивы чужих поступков и не обманываться насчет даже самых близких людей…


Листья бронзовые и багряные

В литературной культуре, недостаточно знающей собственное прошлое, переполненной банальными и затертыми представлениями, чрезмерно увлеченной неосмысленным настоящим, отважная оригинальность Давенпорта, его эрудиция и историческое воображение неизменно поражают и вдохновляют. Washington Post Рассказы Давенпорта, полные интеллектуальных и эротичных, скрытых и явных поворотов, блистают, точно солнце в ветреный безоблачный день. New York Times Он проклинает прогресс и защищает пользу вечного возвращения со страстью, напоминающей Борхеса… Экзотично, эротично, потрясающе! Los Angeles Times Деликатесы Давенпорта — изысканные, элегантные, нежные — редчайшего типа: это произведения, не имеющие никаких аналогов. Village Voice.


Сердце в опилках

События в книге происходят в 80-х годах прошлого столетия, в эпоху, когда Советский цирк по праву считался лучшим в мире. Когда цирковое искусство было любимо и уважаемо, овеяно романтикой путешествий, окружено магией загадочности. В то время цирковые традиции были незыблемыми, манежи опилочными, а люди цирка считались единой семьёй. Вот в этот таинственный мир неожиданно для себя и попадает главный герой повести «Сердце в опилках» Пашка Жарких. Он пришёл сюда, как ему казалось ненадолго, но остался навсегда…В книге ярко и правдиво описываются характеры участников повествования, быт и условия, в которых они жили и трудились, их взаимоотношения, желания и эмоции.


Страх

Повесть опубликована в журнале «Грани», № 118, 1980 г.


В Советском Союзе не было аддерола

Ольга Брейнингер родилась в Казахстане в 1987 году. Окончила Литературный институт им. А.М. Горького и магистратуру Оксфордского университета. Живет в Бостоне (США), пишет докторскую диссертацию и преподает в Гарвардском университете. Публиковалась в журналах «Октябрь», «Дружба народов», «Новое Литературное обозрение». Дебютный роман «В Советском Союзе не было аддерола» вызвал горячие споры и попал в лонг-листы премий «Национальный бестселлер» и «Большая книга».Героиня романа – молодая женщина родом из СССР, докторант Гарварда, – участвует в «эксперименте века» по программированию личности.


Времена и люди

Действие книги известного болгарского прозаика Кирилла Апостолова развивается неторопливо, многопланово. Внимание автора сосредоточено на воссоздании жизни Болгарии шестидесятых годов, когда и в нашей стране, и в братских странах, строящих социализм, наметились черты перестройки.Проблемы, исследуемые писателем, актуальны и сейчас: это и способы управления социалистическим хозяйством, и роль председателя в сельском трудовом коллективе, и поиски нового подхода к решению нравственных проблем.Природа в произведениях К. Апостолова — не пейзажный фон, а та материя, из которой произрастают люди, из которой они черпают силу и красоту.


Когда рассеется туман

Имение Ривертон, Англия, 1924 год. Известный поэт покончил с собой во время вечеринки в честь летнего солнцестояния. Свидетелями были только две сестры-аристократки: обаятельная и жизнерадостная Эммелин, и красивая, умная, страстная Ханна. Одна — преклонявшаяся перед ним, другая — бывшая по слухам его любовницей. С тех пор сестры никогда не разговаривали друг с другом. Что же произошло на самом деле? Правду знала лишь горничная Грейс Ривз, всю жизнь пытавшаяся забыть события той ночи. Но семьдесят лет спустя, когда кинорежиссер из Голливуда решила снять фильм о произошедшем, старые воспоминания пробудились, и хранимые секреты начали открываться…


Кружево-2

Читатели уже знакомы с героями первой части романа – четырьмя подругами и дочерью одной из них. Кульминационный момент «Кружево-2» – похищение Лили во время ее поездки в Турцию. Похититель и цель преступления окажутся очень неожиданными.Продолжение романа «Кружево». Главные герои – Лили, молодая кинозвезда, и ее мать Джуди Джордан, с которой наконец-то она встретилась в конце первой книги. Присутствуют и три школьные подруги Джуди, судьба которых подробно прослеживается в первой части романа. Все они – преуспевающие элегантные женщины.


Хранительница тайн

Во время пикника на семейной ферме шестнадцатилетняя Лорен Николсон становится свидетельницей шокирующего преступления – ее мама Дороти убивает человека. Спустя пятьдесят лет эта история по-прежнему беспокоит героиню. Кем был тот человек и почему мама так поступила? Лорен понимает, что может упустить последний шанс узнать правду, и принимается искать ответы в прошлом Дороти. Она идет по следам незнакомцев, встретившихся когда-то в истерзанном войной Лондоне, чтобы понять, как их судьбы связаны с судьбой ее матери.


Дом у озера

Корнуолл, 1933 год. Элис Эдевейн живет в красивом поместье вместе с семьей. Дни текут привычной чередой, а идеальному миру, лишенному забот, ничто не угрожает. Но однажды случается непоправимое – таинственно исчезает Тео, младший брат Элис. А вскоре после этого находят бездыханное тело друга семьи. Что это – самоубийство или преступление? И если самоубийство, то могла ли причиной стать пропажа Тео?В 2003 году детектив Сэди Спэрроу оказывается в Корнуолле. Гуляя по лесу, она случайно обнаруживает заброшенный дом – тот самый, в котором произошла трагедия.