Прямо к цели - [193]

В 1955 году стали резко падать объемы продаж за рубежом, и, поскольку Кэти больше не была перегружена своими обязанностями, а опыт работы в других областях ей был необходим, я предложил ей разобраться с проблемами нашего международного отдела.

Она взялась за дело на новом поприще с таким же энтузиазмом, с каким бралась за любое другое. Однако в следующие два года по ряду вопросов у нее начались стычки с Найджелом Трентамом, включая такую практику, как возвращение разницы любому покупателю, который мог подтвердить, что заплатил за такой же товар у наших конкурентов меньше, чем у нас. Возражая против этого, Трентам заявлял, что наши покупатели заинтересованы не в какой-то там надуманной разнице в цене по сравнению с каким-то малоизвестным магазином, а только в качестве товаров и услуг, на что Кэти отвечала: «Покупателей не заботит баланс компании, это обязанность правления, возложенная на него нашими акционерами».

В другом случае Трентам чуть ли не обвинил Кэти в принадлежности к компартии, когда та предложила «схему акционерного участия работников», которая, по ее мнению, обеспечивала такое постоянство кадров, которого пока добилась только Япония, где для компаний не является редкостью, когда до девяноста восьми процентов работников трудятся у них всю свою жизнь. Даже я не был уверен в этой идее, но Бекки предупредила меня, когда мы были с ней наедине, что я начинаю отличаться «замшелостью». Это слово я воспринял, как один из современных терминов, который не следует считать комплиментом.

Когда банк «Лигал энд Дженерал» не смог заполучить наш страховой полис, он продал свои два процента акций непосредственно Найджелу Трентаму. С этого времени я еще больше забеспокоился по поводу того, что он сможет собрать достаточное количество акций, чтобы прибрать к рукам компанию. Он выдвинул также еще одну кандидатуру в состав правления, которая, благодаря содействию Пола Меррика, была принята.

— Мне следовало приобрести эту землю тридцать пять лет назад, уплатив за нее всего четыре тысячи фунтов, — сказал я Бекки.

— Хуже всего то, что миссис Трентам сейчас опаснее для нас мертвая, чем живая, — напомнила мне Бекки.

Приход Элвиса Пресли, «тедди бойз», обуви на «гвоздиках» и тинэйджеров компания Трумперов восприняла как должное. «Покупатели, может быть, и изменились, но наши стандарты должны оставаться неизменными», — постоянно напоминал я правлению.

В 1960 году компания заявила семьсот пятьдесят тысяч фунтов чистого дохода и четырнадцать процентов прироста капитала, а через год прибавила к этим достижениям еще и королевскую лицензию. Я распорядился, чтобы герб Виндзорского дома повесили над главным входом как напоминание о том, что королева регулярно делает здесь покупки.

Я не берусь утверждать, что видел когда-нибудь, как Ее Величество путешествовала по эскалаторам в часы пик с нашей фирменной синей сумкой в руках, но нам тем не менее регулярно звонили из дворца, когда там кончались запасы товаров. И это еще раз доказывало правоту моего деда, утверждавшего, что яблоко есть яблоко, независимо от того, кто от него откусывает.

В 1961 году особую радость я испытал, когда Бекки наконец открыла спортивный центр Дана Сэлмона на Уайтчапел-роуд — еще одно сооружение, строительство которого значительно превысило смету. Однако я не сожалел ни об одном пенни расходов, несмотря на мелочную критику со стороны Пола Меррика, наблюдая, как следующее поколение мальчишек и девчонок Ист-энда плавают, занимаются боксом, тяжелой атлетикой и играют в сквош, до которого у меня самого никогда не доходили руки.

Всякий раз, возвращаясь домой субботним вечером после очередной игры «Уэст Хэм», я не мог удержаться, чтобы не заскочить в новый клуб и не посмотреть, как детишки выходцев из Африки, Латинской Америки и Азии — новое поколение обитателей Ист-энда — сражаются друг против друга и делают это точно так же, как делали в свое время мы, играя с ирландскими и восточноевропейскими иммигрантами.

«Старое уступает место новому в большом разнообразии, угодном Богу, чтобы не обеднять мир однообразием добра», — слова Теннисона, выбитые на камне центральной арки, вернули меня к миссис Трентам, которая никогда не выходила у меня из головы, особенно с тех пор, как трое ее ставленников засели у нас в правлении и ждали ее приказа. Найджел, который теперь поселился на Честер-сквер, казалось, только и выискивал удобного момента, чтобы ввести свои войска и броситься в атаку.

Я по-прежнему молил Бога, чтобы миссис Трентам стала долгожителем, так как мне все еще нужно было время, чтобы создать гарантии того, что ее сын никогда не приберет к рукам компанию.

Дафни первой предупредила меня, что миссис Трентам слегла в постель и что ее регулярно посещает их семейный врач.

Все эти месяцы ожидания улыбка не сходила с лица Найджела.

И вдруг 7 марта 1962 года, без какого-либо предупреждения, миссис Трентам, не дожив до восьмидесяти восьми лет, скончалась.

— Мирно, во сне, — сообщила мне Дафни.

Глава 43

Дафни побывала на похоронах миссис Трентам. «Только для того, чтобы убедиться, что зловредную старуху действительно закопали, — объяснила она позднее Чарли, — хотя не удивлюсь, если она найдет способ, чтобы вернуться с того света». Затем она предупредила Чарли о том, что Найджел, еще до того как тело было предано земле, намекал на ожидающий нас гром среди ясного неба на следующем заседании правления. Ему оставалось ждать всего несколько дней.