Прямая угроза - [4]

— Лиз, — сказала она, — я много о вас слышала.

Вот как? — удивленно подумала Лиз. Интересно от кого — от Чарльза? Или от Джоанн?

Чарльз пояснил:

— Алисон наша соседка. Уже многие годы.

— Да. В день нашего переезда Джоанн принесла мне кекс. — Она с нежностью посмотрела на Сэма. — Вас, молодой человек, тогда еще и на свете не было.

Возможности поговорить с Чарльзом ожидали и другие люди, поэтому Лиз отошла от него. Она была приглашена на поминки в дом Уэдерби, находившийся в нескольких милях от церкви, однако участвовать в людном сборище ей сейчас не хотелось — ей хотелось увидеться с Чарльзом наедине.

Она попрощалась с матерью и Эдвардом и ушла, решив поехать в Темз-Хаус и заняться работой. С Чарльзом она сможет повидаться и там — причем довольно скоро. А если Чарльзу захочется поговорить с кем-то сегодня, его соседка Алисон, чувствовала Лиз, с удовольствием составит ему компанию.

Что-то задерживало их. Водитель нетерпеливо постукивал пальцами по рулю, а Бет Дэвис смотрела в окно на редкий лес, тянувшийся к югу от Ричмонда вдоль шоссе A-307, и гадала, удастся ли ей поспеть на совещание, которое она назначила сегодня на вторую половину дня.

Она взглянула на сидевшего рядом с ней генерального директора. Бог знает, сколько совещаний он назначил на сегодня, однако, оказавшись после поминальной службы в доме Чарльза, генеральный был сама тактичность: проявил внимание к хозяину дома, очень вежливо беседовал с друзьями и родственниками Чарльза, которых ему представляли, ничем не дал понять, что его ждут неотложные дела.

Машина медленно тронулась вперед, сминая колесами опавшие мокрые листья.

— Хорошая была служба, — слегка вздохнув, произнес генеральный.

— Мальчики прекрасно читали, — сказала Бет.

Генеральный кивнул и, помолчав, заметил:

— И наших, по-моему, много пришло.

— Да. В Темз-Хаусе сегодня пустовало изрядное число рабочих мест.

— Я не заметил, чтобы кто-нибудь выходил во время службы, значит, можно надеяться, что сегодня никакого кризиса не произошло, — улыбнулся генеральный. — Я что-то не видел Лиз Карлайл.

— Я ее видела, она была вместе с матерью в церкви. А на поминки не поехала. Должно быть, на работу вернулась.

Генеральный задумчиво кивнул. Бет понимала, о чем он думает: привязанность Чарльза и Лиз друг к другу ни для кого не была секретом, хотя они, несомненно, полагали, что никто ее не замечает. Но как можно было не заметить их столь очевидное взаимное влечение? Не заметить, как светлело лицо Чарльза, когда Лиз появлялась у него на совещаниях? С каким восторгом Лиз смотрела на выступавшего Чарльза? Для этого нужно быть слепым.

Их чувства не составляли бы никакой проблемы, если бы Лиз работала под началом кого-нибудь другого. Однако теперь, когда Чарльз снова возглавил отдел по борьбе со шпионажем, а Лиз стала его подчиненной, это многое осложняло.

Ситуация в общем-то хорошо знакомая, ничего необычного в ней не было. В Службе понимали, что соблюдение секретности затрудняет возможность завязать отношения с кем-то извне, и потому служебные романы неизбежны. Ожидалось, однако, что оба участника такого романа сразу же доложат о нем начальству и это позволит перевести одного из них в другой отдел. Сила любви вещь понятная и приемлемая, но с ее воздействием на служебные отношения мириться нельзя.

Насколько знала Бет, докладывать Лиз и Чарльзу было пока не о чем. Чарльз был слишком честен и слишком предан жене, чтобы позволить себе что-либо. Что же касается Лиз, Бет ее в роли любовницы, беспокойно ждущей звонка от женатого любовника, попросту не видела. Бет была уверена: никакой тайной связи между ними не существует, чувства их бурлят, но выхода наружу не получают.

Генеральный снова вздохнул, на этот раз громче — обычно это означало, что он готов высказать свои мысли. Машина уже добралась до Патни, еще немного, и они пересекут реку. Генеральный произнес:

— Думаю, у нас возникла небольшая проблема.

Бет кивнула, терпеливо ожидая продолжения.

— Им обоим придется очень трудно. — Он помахал в воздухе рукой, подчеркивая двойственность своего отношения к этой истории. — Я хочу сказать, теперь им ничто не препятствует, ведь так?

— Полагаю, что нет, — согласилась Бет.

— Хотя мой отец говаривал: «Снятый с ветки запретный плод кажется уже не таким привлекательным».

Бет хмыкнула:

— При всем уважении к вашему отцу я не думаю, что их взаимное притяжение уменьшится. Им может помешать кое-что другое.

Генеральный хмуро теребил галстук.

— Например?

— Например, чувство вины, каким бы необоснованным оно ни было. И, я полагаю, чувство страха перед тем, что столь долго желаемое может наконец стать твоим, а ты его, возможно, и не заслуживаешь. Это тяжелое дело — знать, что то, чего ты давно хотел, стало доступным.

— Вы думаете, с ними может случиться нечто подобное?

Бет пожала плечами. Ей платили за то, что она разбиралась в людях, хорошо понимала их, однако она давно уже обнаружила: такое понимание вещь не очень надежная.

— Хотела бы думать, что не случится.

— Однако вы в этом не уверены, — сказал генеральный, и это не прозвучало как вопрос. — В таком случае работа пострадает почти наверняка. Что ж, думаю, расставание пойдет им обоим на пользу.