Прозябая на клочке земли - [6]

— Приглядитесь-ка к вашей жабе повнимательнее, — сказала миссис Альт, — нет ли у нее в голове драгоценного камня?

Вирджиния недобро расхохоталась.

Драгоценного камня дети так и не обнаружили, и миссис Альт, вернувшись к Вирджинии, отвела ее в сторонку.

— Вирджиния, хотите, в двух словах скажу вам, каково мое первое впечатление о вас? Этакий словесный экспресс-портрет? Я думаю, вы умны, получили очень хорошее образование, в сущности, вы славная женщина, но довольно противная — а все из-за того, что я бы назвала неведением. Противная и к тому же высокомерная. Знаете, чем больше я с вами общаюсь, тем больше согласна, что Греггу следует остаться у нас. Вы меня убедили.

Миссис Альт обняла Вирджинию одной рукой и прижала к себе, до смерти перепугав ее.

Стараясь сохранять невозмутимость, Вирджиния произнесла:

— Ну что ж, миссис Альт, я все обдумаю и сообщу вам.

— Сообщите?

— Да. У нас ведь есть еще пара дней до начала семестра? Я позвоню или напишу.

Про себя она уже все отменила. С нее хватит.

— А вы способны ух как разозлиться, не правда ли? — заметила миссис Альт. — Я так и предполагала. Вирджиния, вы проделали весь этот путь к нам, чтобы отдать Грегга в школу. Послушайте, вы ведь взрослая, умная женщина — стоит ли менять решение только потому, что немного задеты ваши чувства?

— И так плохо, и этак нехорошо! — в отчаянии бросила Вирджиния. — Чего вы от меня хотите?

Миссис Альт взяла ее под руку и повела обратно по грунтовой дороге.

— Успокойтесь. Расскажите-ка мне лучше, как вы с мужем умудрились по-разному формироваться.

— Могу я где-нибудь выпить чашку кофе? — спросила Вирджиния.

— Мы с вами пообедаем. Уже ведь двенадцать? Дети поели — их тут сейчас немного, так что мы не открываем столовую, они у нас едят на кухне. Ничего, если я посажу вас за стол вместе с учителями? Они, наверное, сейчас как раз там.

— Мне все равно, — вздохнула Вирджиния.

На кухне за желтым деревянным столом ели и беседовали две женщины и мужчина. Необъятных размеров повариха-мексиканка, которой было на вид за шестьдесят, готовила обед на керосиновой плите, а другая ее соотечественница, помоложе и с виду миловидная, расставляла посуду. Вирджиния не ожидала увидеть такую большую кухню, размером с лекционный зал. Плита занимала всю стену. На полках стояли идеально чистые стаканы и тарелки. Миссис Альт представила Вирджинию учителям, но та пропустила их имена мимо ушей. Ее словно обухом по голове ударили, на душе было безрадостно, и все ее мысли были только о том, как бы сесть и выпить кофе.

— Давно вы живете в Калифорнии? — обратилась к ней миссис Альт, сев напротив, рядом с учителем.

— С сорок четвертого года, — ответила она. Кофе дымился на столе. Он оказался горячим и неплохим на вкус. — До того мы жили в Вашингтоне. Там мы и познакомились.

— Грегг маловат ростом, правда? Ему восемь?

— Семь с половиной.

— Вы знаете, что в течение первого месяца все дети проходят у нас медосмотр. Бывают, понятно, обычные недомогания — на территории школы постоянно дежурит дипломированная медсестра. Тем не менее у нас школа, а не больница. Если у Грегга вдруг наступит серьезное обострение, мы вынуждены будем расстаться с ним. Но я не думаю, что это стучится.

— Спрей помогает, — сказала Вирджиния. — Грегг знает, как им пользоваться. На случай ухудшения у него есть ингалятор. Но тогда вам придется помочь ему — надо будет разогреть, смешать травы — или что туда входит. — Теперь ею овладело безразличие. — Он пока ни разу не понадобился. Не помню даже, куда я его положила. — Затем она подытожила: — В любом случае, в этом весь смысл. Если ему не станет здесь лучше, мы его заберем. Нам, правда, не хотелось никуда его отправлять. Но, как я уже начала объяснять, мы по многим важным вопросам расходимся во мнении — в смысле я и Роджер. У него обо всем свои представления, и они не совпадают с моими.

Она немного отпила из чашки.

— Вы оба родились в Вашингтоне?

— Я — в Бостоне, — ответила Вирджиния. — А Роджер — на Среднем Западе.

— Не хотите сказать, где именно?

Она пожала плечами:

— Кажется, в Арканзасе. — Когда бы она ни говорила об этом, у нее всегда бежали по коже мурашки. — Детство у него прошло в нищете. Во время Великой депрессии они жили на госпособие да на подачки. Многие, видимо, так прозябали. Ели соседские картофельные очистки. — Эта тема всегда вводила ее в какое-то оцепенение, она просто машинально излагала факты. — Нам легче было, но это, конечно, всех коснулось. Как бы то ни было… — Она выпрямилась и оперлась локтями на стол, держа чашку на уровне подбородка. — Из-за того, что Роджер пережил в детстве — а он не особенно об этом распространяется, я узнаю от него только отдельные эпизоды, — он часто беспокоится о том, что меня не волнует, например о деньгах. Еще о еде. Они никогда не ели вдосталь, хотя вряд ли голодали в буквальном смысле. Он всегда боится, как бы чего не вышло… Понимаете? Все время в напряжении. В основном просто сидит у себя в магазине, ничего не делая, ну, как бы… — Она махнула рукой. — Чтобы все было под контролем, что ли. Быть уверенным, что всё на своем месте.

— А две с половиной сотни в месяц не усилят его страхи?