Прозрение - [46]
Исследования показали, что из одного миллиарда двухсот миллионов генов человека лишь 30 тысяч генов являются собственно человеческими. Всё остальное — это свёрнутые геномы от простейших форм до млекопитающих, при этом на гены микробов, к примеру, приходится 20% от их общего количества. А потому 30 тысяч генов явно недостаточны для автономного утробного развития неимоверно сложного человеческого организма из первичных двух клеточек мужской и женской. Они просто не способны вместить в себя все «чертежи» сложнейших жизненных систем. В действительности, «чертежи» на Человека хранятся Высшим Разумом в глобальной Вселенской информационной матрице, а его утробное развитие возможно лишь при волновом способе передачи этой информации из Космоса геному зародыша. При этом гены человека работают не столько как информационный архив, сколько в качестве приёмо-передающих антенн. Экранирование таких связей мгновенно разрушает возможности развития зародыша, что доказано в опытах с икрой лягушки. В экранированной лаборатории развитие головастиков прекращается и они погибают.
Сходных позиций придерживался писатель-фантаст Иван Антонович Ефремов, который был глубочайшим учёным, крупнейшим палеонтологом-эволюционистом. Иван Антонович полагал, что мироздание имеет единую программу развёртывания всех возможных живых форм материи. Конкретные условия сужают эти возможности до какой-то частной адаптированной к ним выборки. Он считал, что в любой планетарной системе при возникновении высших форм бытия неизбежно появление человека, и настаивал на тождестве его облика в любой точке Вселенной. Эту идею он ярко отобразил в своей повести «Сердце змеи». Такой взгляд на миссию Человека сам по себе способен вести по пути мира и согласия на едином для всех нас космическом корабле с названием «Земной шар».
Осмысление принципиально иного места человека в Мироздании, крах теории эволюции выбивают почву из-под ног тех, кто уже более 3 тысяч лет обманным путём насилует Человечество. Последствия этого Прозрения в социальной жизни значительно превзойдут по своей значимости последствия перехода Человечества от геоцентричного миропонимания к гелиоцентричному. Противодействия этому Прозрению будут не менее жёсткие, чем те, которые сопровождали настаивающих на том, что Земля вертится. Хотя есть надежда, что до костров дело всё-таки не дойдет. Будем оптимистами.
Радиопрограмма № 17 (16.11.2002 г.)
А.В.: Российско-чеченские отношения заходят во всё более безвыходный тупик. Их всё в большей степени используют для раскручивания темы так называемого «исламского терроризма», освещение которого в СМИ нередко сопровождается заставками текста Корана.
В.А.: Кровавые распри на территории России, впрочем, как и в иных регионах Земного шара, не имеют ничего общего с Кораном. Попытки увязать идеологию террористов с кораническим учением — это грубая неприкрытая провокация, рассчитанная на тех, кто никогда не читал Коран и не представляет существа содержащейся в нём информации. Напротив, по нашему мнению, именно изучение Корана, правильное толкование и внедрение его идей в жизненную практику наших народов, как российского, так и чеченского, способны остановить конфликт.
А.В.: О содержательной стороне Вашего предложения мы поговорим, но мне представляется, что Вы ставите заведомо нереальную задачу, ведь в России доминируют христианские традиции, традиции наших отцов и дедов.
В.А.: Вы знаете, как раз одна из коранических истин утверждает, что (я цитирую) «Бог не меняет того, что происходит с людьми, пока они сами не переменят того, что есть в них». Эта мудрейшая, узловая для нашей программы, мысль изложена в Суре 13, аят 12. Невозможно что-то изменить, получить нужный результат, ничего не меняя. А потому, если мы, действительно, хотим прекратить кровопролития, то мы не можем быть маргиналами, людьми, которые ограничили свои мировоззренческие представления некими, пусть и общепризнанными догмами и традициями. Я не призываю менять что-то на уровне веры. Настала пора разобраться в существе Корана на уровне разума. Сегодня в неисламских зонах господствует бездумно-негативное отношение к Корану, зачастую умышленно формируемое, глубоко ошибочное.
А.В.: Я, пожалуй, соглашусь с Вами в части отсутствия каких-то ясных представлений о существе Корана, об истории его появления. Могли бы с Вами в очень краткой форме восполнить этот пробел.
В.А.: Коран означает — «чтение вслух». Согласно мусульманскому преданию, такое чтение в слух было начато безграмотным Мухаммадом в возрасте 40 лет, когда во сне ему явился некто с книгой, завёрнутой в парчовое покрывало, и потребовал: «Читай!». В ответ на реплику Мухаммада о том, что он не умеет читать, в его голове зазвучали слова, которые он просто повторял. Такие ниспосылаемые Свыше божественные откровения он озвучивал с 610 по 632 год, а их прижизненная запись велась многими из его современников. Обобщения этих записей и являются Кораном, переписанным писцом Зейдом в четырёх экземплярах, сохранившихся по сию пору.
Государственность России находится в парадоксальной ситуации. На фоне Японии, Китая, стран Евро-Американского конгломерата мы имеем несопоставимо более богатый природно-ресурсный потенциал (газ, лес, нефть, золото и т.д.), самое образованное в мире население, мощный интеллектуальный, административный потенциал, а подавляющее большинство нашего народа влачит нищенское существование. Китай за последние 10 лет удвоил свой валовый внутренний продукт, Россия сократила его практически вдвое. Все лозунги, провозглашённые руководством страны на старте «Перестройки», исполнены с точностью до наоборот.
Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного.
В наши дни Вашингтонский обком и Лондонский ЦК продолжают навязывать полностью исчерпавший себя западный проект глобализации в неподконтрольную Россию, в надежде на свою исторически активную периферию с ее либеральным способом недомыслия. Чем так страшна для Запада Русская цивилизация? — Русской культурой, которая не приемлет навязываемое рабовладение, несет идеалы справедливости и Божьей праведности, хотя образ жизни самой России по разным причинам достаточно далек от этих идеалов. Запад не победил в холодной войне, а лишь опьянен иллюзией победы, что несет ему в перспективе большие проблемы.
С позиции системных знаний святорусского жречества дано представление о существе схем глобального надгосударственного управления Россией, реализуемых концептуальной властью на протяжении последней тысячи лет. Читатель найдет объяснение причин неработоспособности этих схем на рубеже тысячелетий, в период смены логики социального поведения. Этот период, именуемый в Библии Апокалипсисом, не означает крах человечества, он означает крах тех глобальных алгоритмов управления, которые доминировали на Земном шаре вот уже более трех тысяч лет.Раскрыто существо этих алгоритмов, приоритетов внешней концептуальной власти, которые позволяли библейским «пчеловодам» на протяжении последней тысячи лет во благо Западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом.
Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного.
Похоже, наиболее эффективным чтение этой книги окажется для математиков, особенно специалистов по топологии. Книга перенасыщена математическими аллюзиями и многочисленными вариациями на тему пространственных преобразований. Можно без особых натяжек сказать, что книга Делеза посвящена барочной математике, а именно дифференциальному исчислению, которое изобрел Лейбниц. Именно лейбницевский, а никак не ньютоновский, вариант исчисления бесконечно малых проникнут совершенно особым барочным духом. Барокко толкуется Делезом как некая оперативная функция, или характерная черта, состоящая в беспрестанном производстве складок, в их нагромождении, разрастании, трансформации, в их устремленности в бесконечность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этюды об искусстве, истории вымыслов и осколки легенд. Действительность в зеркале мифов, настоящее в перекрестии эпох.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.