Прозрение - [40]
Приверженность коммунизму подразумевает согласие с тем, что далеко не всё, что связано с жизнью человека и общества, может находится в безраздельной личной (частной) собственности кого-либо; многое может быть в коллективной собственности и, будучи достоянием каждого, оно не может быть исключительным достоянием никого из них персонально. Хоть общий смысл этого положения ясен, но в практике жизни разногласия между коммунистами возникают при составлении перечня того, что может быть в личной собственности, а что может быть исключительно в общественной.
Большевизм, как учит история КПСС, возник в 1903 г. на III съезде РСДРП. Как утверждали его противники, большевики до 1917 года никогда не представляли собой действительного большинства членов партии. Но, как заявляли сами большевики, именно они выражали в политике стратегические интересы трудового большинства населения, вследствие чего только они и имели право именоваться большевиками. Так что это определение в нашей терминологии связано не с формальными моментами, а с предназначением, целеполаганием этого движения. Большевик — это тот кто заботится о трудовом большинстве.
Именно к таким людям, к большевикам с большой буквы относился Сталин. Претензии к Сталину формируются не большинством трудового народа, а паразитирующим на их созидательном труде меньшинством. Связано это с тем, что наряду с трудовым большинством, которое считает нормальной жизнь в созидательном труде, есть ещё и меньшинство, которое считает для себя нормальным пожинать там, где пахали другие, и видит в этом своё призвание.
Большевизм и приверженный ему Сталин не призывали к уравниловке, но настаивали на том, чтобы исключить ростовщическое ограбление производящего сектора с помощью кредитно-финансовой, денежной системы. Чтобы сделать верные выводы о существе деятельности Сталина, необходимо начисто исключить ориентацию на то, что о нём написали третьи лица. Эта информация для имеющего различения ценна лишь тем, что она раскрывает закулисную кухню заказчиков. Чтобы понять Сталина, необходимо изучать то, что заявлял он сам лично, осмыслить достигнутые под его руководством результаты. За всю известную нам историю человечества лишь при Сталине устойчиво снижались цены на продукцию, потребляемую большинством. Словосочетание «сталинский дом» не требует комментариев по качеству жилья, впрочем как и термин «хрущёвка», в память о наиболее ярком троцкисте современности. Категорически недопустимо жестокости и беззакония творившиеся при том или ином руководителе, относить на его счёт. Мы наблюдаем и в наши дни зверства и ужасы на Чеченской земле, но связаны они не с именем Президента В.В. Путина, а с деятельностью глобальной международной финансовой мафии. Во времена Сталина Россия также была местом столкновения и разборок глобальных мафиозных кланов, противостоять этому Сталин мог лишь в определённых пределах.
Глубинную суть сталинизма можно понять из стихотворения, которое написал Иосиф Джугашвили в возрасте 17-18 лет. В нём он предвосхитил не только драму своей жизни, но и свою кончину.
Сталин и его большевизм не забыты большинством. Не забыт он и бесчинствующим ныне меньшинством, ибо попробовал бы кто при Сталине на наворованные деньги купить лимузин или построить особняк; попробовал бы кто при нём сеять вражду и разжигать войну между народами СССР; попробовал бы кто при нем в СССР проводить политику в интересах зарубежных правительств и международных мафии, попробовал бы кто при нем умышленно подрывать экономику страны безумным ссудным процентом и раскруткой тарифов естественных монополий.
Но это не будет длиться вечно. Так что Сталин ушёл не в прошлое, он растворился в нашем будущем, — как это не опечалит утратившее чувство меры меньшинство.
Радиопрограмма № 15 (29.10.2002 г.)
А.В.: Поводом для нашей сегодняшней программы явились те обстоятельства, которые сопутствовали выборам, прошедшим в Красноярске и Нижнем Новгороде. Да и предвыборная атмосфера в нашем городе, бессмысленная для жителей борьба яковлевцев с антияковлевцами приводит разумного человека к вопросам: «А нужны ли горожанам эти выборные балаганы?», «Как всё происходящее в рамках выборных компаний соотносится с истиной демократией?»
В.А.: Всё происходящее в последнее время напоминает целенаправленную кампанию по дискредитации механизма выборности как такового. К сожалению, многие думающие люди уже клюнули на эту удочку и готовы отстаивать механизм прямых назначений губернаторов. В действительности, он в ещё большей степени развяжет руки чиновничьему произволу и состязанию финансовых мешков за право положить документы на стол Президенту. Кроме этого, усилиями чиновников может быть подставлен и сам Президент, когда будущие провалы в управлении, допущенные псевдоспециалистами-назначенцами, могут ставиться ему в вину. Поэтому не следует, запутавшись в одном из лабиринтов, пытаться перейти из него в заведомый тупик. Настала пора переосмыслить методологию выборных кампаний и начать реальную подготовку избирателей к осмысленному участию в выборах.
Государственность России находится в парадоксальной ситуации. На фоне Японии, Китая, стран Евро-Американского конгломерата мы имеем несопоставимо более богатый природно-ресурсный потенциал (газ, лес, нефть, золото и т.д.), самое образованное в мире население, мощный интеллектуальный, административный потенциал, а подавляющее большинство нашего народа влачит нищенское существование. Китай за последние 10 лет удвоил свой валовый внутренний продукт, Россия сократила его практически вдвое. Все лозунги, провозглашённые руководством страны на старте «Перестройки», исполнены с точностью до наоборот.
Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного.
В наши дни Вашингтонский обком и Лондонский ЦК продолжают навязывать полностью исчерпавший себя западный проект глобализации в неподконтрольную Россию, в надежде на свою исторически активную периферию с ее либеральным способом недомыслия. Чем так страшна для Запада Русская цивилизация? — Русской культурой, которая не приемлет навязываемое рабовладение, несет идеалы справедливости и Божьей праведности, хотя образ жизни самой России по разным причинам достаточно далек от этих идеалов. Запад не победил в холодной войне, а лишь опьянен иллюзией победы, что несет ему в перспективе большие проблемы.
С позиции системных знаний святорусского жречества дано представление о существе схем глобального надгосударственного управления Россией, реализуемых концептуальной властью на протяжении последней тысячи лет. Читатель найдет объяснение причин неработоспособности этих схем на рубеже тысячелетий, в период смены логики социального поведения. Этот период, именуемый в Библии Апокалипсисом, не означает крах человечества, он означает крах тех глобальных алгоритмов управления, которые доминировали на Земном шаре вот уже более трех тысяч лет.Раскрыто существо этих алгоритмов, приоритетов внешней концептуальной власти, которые позволяли библейским «пчеловодам» на протяжении последней тысячи лет во благо Западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом.
Целью настоящей работы является раскрытие приоритетов внешней концептуальной власти. Эти приоритеты позволяли библейским «пчеловодам» в интересах западной цивилизации устойчиво поддерживать режим нищенского существования в нашей стране, располагающей богатейшим природным и интеллектуальным потенциалом. За этим нет никаких заговоров, за этим стоят не осмысленные народом России схемы внешнего управления по полной функции, подмявшие как нашу государственность, так и процессы становления личности Человека Разумного.
Похоже, наиболее эффективным чтение этой книги окажется для математиков, особенно специалистов по топологии. Книга перенасыщена математическими аллюзиями и многочисленными вариациями на тему пространственных преобразований. Можно без особых натяжек сказать, что книга Делеза посвящена барочной математике, а именно дифференциальному исчислению, которое изобрел Лейбниц. Именно лейбницевский, а никак не ньютоновский, вариант исчисления бесконечно малых проникнут совершенно особым барочным духом. Барокко толкуется Делезом как некая оперативная функция, или характерная черта, состоящая в беспрестанном производстве складок, в их нагромождении, разрастании, трансформации, в их устремленности в бесконечность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Этюды об искусстве, истории вымыслов и осколки легенд. Действительность в зеркале мифов, настоящее в перекрестии эпох.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Вл. Соловьев оставил нам много замечательных книг. До 1917 года дважды выходило Собрание его сочинений в десяти томах. Представить такое литературное наследство в одном томе – задача непростая. Поэтому основополагающей стала идея отразить творческую эволюцию философа.Настоящее издание содержит работы, тематически весьма разнообразные и написанные на протяжении двадцати шести лет – от магистерской диссертации «Кризис западной философии» (1847) до знаменитых «Трех разговоров», которые он закончил за несколько месяцев до смерти.