Прозрачная маска - [172]

— Он взрослый человек и теперь сам может оценивать свое поведение, — сказал Нестор, хотя понимал, что Петрунов вряд ли согласится с ним.

— Обойдусь без советов! — снова разразился гневом Петрунов. — Всю жизнь дрожал над ним, хотел сделать из него человека, а он наплевал на все! Чтоб глаза мои его не видели! Задушил бы вот этими руками!

— Тогда к чему весь этот шум?.. Зачем тебе потребовалось убивать еще и Иванова?

— Этого мародера?

— Имей в виду, закон предусматривает…

— Закон никогда и ничего не предусматривает, дорогой мой! — почти закричал Петрунов. — Закон — это только следствие, а причина всего — в нас, в людях, во мне, в тебе, Георгии и в этом идиоте!.. Закон определяет срок и вид наказания за то, что ты прибил это животное, но душу твою не исцелят. Как твой закон может утешить мать, у которой растоптали ребенка? Дашь столько-то лет преступнику и думаешь, что состоявшееся возмездие утешит бедную женщину, не так ли? Нет, дорогой мой! Запомни мои слова, никогда, никогда возмездие не может быть мерой утешения для людей! А если оно является или стало такой мерой, то это страшно, страшно для нас…

— Вставай! — решительно произнес Нестор. — Поедешь со мной!

Петрунов медленно поднялся, посмотрел на следователя с кривой ухмылкой и последовал за ним.

Крумов на большой скорости молча вел машину. Улицы опустели, и они быстро подъехали к Центральной почте. Выйдя из машины, он взял под руку Петрунова и повел его к лестнице.

— Что ты хочешь от меня? — недоуменно спросил Петрунов.

Нестор протянул ему письмо и сказал:

— Здесь указан телефонный номер. Если ты тот человек, за которого я тебя принимаю, сейчас же звони и связывайся с сыном. Если не сделаешь этого, значит, ты просто болтун, и я предоставлю тебе возможность почувствовать силу закона! Вот кабина, входи и набирай номер!

Петрунов растрогался и глазами впился в Нестора, который, облокотившись на стойку, с суровым видом наблюдал за ним.

Петрунов еще поколебался немного, а потом шагнул к кабине. Медленно открыл дверь, взял трубку и дрожащей рукой набрал номер. Но вдруг подался вперед и глухо застонал. Следователь испугался и бросился к нему, но тот отстранил его.

— Ты ли это, сынок? — произнес в трубку Петрунов и ладонью утер слезы.

Крумов вышел на улицу и закурил. Его обдало приятным ветерком. Мимо прошли два молодых человека с наушниками и магнитофонами. Один вышагивал в определенном ритме, а другой шел со спокойным серьезным видом. Каждый слушал свою музыку. Промчалась машина, и из нее донесся веселый смех. Нестор заглянул в окно и, убедившись, что Петрунов все еще говорит по телефону, направился к своей машине. Здесь он уже не был нужен…

А начало истории с сыном Петрунова следователь узнал от Иванова. Получив несколько писем со штемпелем «Адресат выбыл», Георгий обратился к хоккеисту, своему однокласснику и приятелю. Иванову сразу пришла в голову мысль извлечь выгоду из этого. Он сообщил Георгию, что отца якобы выслали в какое-то далекое село, лишили пенсии и теперь старик, мол, очень нуждается. Петрунов-младший просил приятеля как-то помочь отцу и обещал регулярно посылать деньги и посылки. Иванов согласился принять на себя эту «рискованную» миссию. Так у хоккеиста образовался свой счет в банке. Посылки он использовал для лечения своих спортивных травм. Переписка продолжалась регулярно, и бай Захари ничего не знал о ней, пока случайно не обнаружил письмо Георгия.

Иванов охотно давал показания относительно Петруновых, поскольку все улики против него были налицо, но о полученных от Гильдебрандта деньгах упорно молчал. Тогда следователь свел его с шефом туристической фирмы, но и тот ничего не сказал об этом, а только очень обстоятельно повторил рассказ Иванова о краже денег. Разумеется, Пауль умолчал и о состоявшейся в отеле передаче тридцати тысяч марок. Потом Нестор вызвал Грасси и потребовал объяснить, почему тот поджидал Иванова. Немец заявил, что оказался во дворе Иванова случайно.

Пока следственная экспертиза готовила свои материалы, Крумов терпеливо выслушивал ложь обвиняемых и заставлял их каждый раз фиксировать свои показания на бумаге.

Первые данные были получены в результате анализа васкуларина. Эта мазь содержала вещество лекарственного растения арники и действительно применялась для лечения опорно-двигательного аппарата.

Теперь Нестор был убежден, что Иванов прикасался к «дипломату» Гильдебрандта. Совпали отпечатки пальцев Иванова с отпечатками, обнаруженными на сейфе. После долгих препирательств Иванов наконец признался в совершении кражи. Оставалось теперь выяснить самое главное — что же произошло на самом деле между хоккеистом и Топаловым. Металлические частицы на черепе Топалова оказались идентичными металлу машины Иванова. Кстати, машины всех трех обвиняемых были белого цвета. Но Иванов отвергал любой намек об учиненном им насилии над Топаловым. Нестору пришлось провести следственный эксперимент перед зданием мотеля.

— Мы должны были встретиться здесь, около мотеля, — говорил Иванов. — Это было на другой день после похищения денег. Я приехал со сборов, и он уже ждал меня. Договорились поделить деньги поровну, но он неожиданно заявил, что больше одной трети он мне не даст. Мы поссорились. Ведь фактически я сделал основное, а он только обеспечивал себе алиби. Я пригрозил ему, что в таком случае он не получит ничего. Тогда Антон схватил «дипломат» и выскочил из машины. Но «дипломат» был пуст: я намеревался выбросить его где-нибудь по дороге. Топалов стал громко кричать, и мне пришлось выйти из машины, чтобы снова посадить его туда.