Прозрачная маска - [160]

Директор не выдержал и спросил:

— Кто-то еще должен прийти?

— По-моему, переводчик, но точно не знаю… Хотя начальник и сам говорит на иностранных языках.

— Сюда часто приходит один артист и, как напьется, начинает объясняться только на венгерском. С ума от него сойдешь! — И директор громко рассмеялся.

Но Денев так красноречиво посмотрел на него, что тому пришлось сразу ретироваться и отогнать от окон обслуживающий персонал.

Топалов в последний раз посмотрел на часы, затем оставил на столе банкноту в сто марок, которую Нестор тут же положил себе в карман, и двинулся вниз вдоль шоссе. Мимо проехала машина, замедлила ход и въехала на парковку. Из нее вышли две девушки в сопровождении молодых людей. Топалов ускорил шаг к машине, надеясь сесть в нее, но водитель буквально перед его носом захлопнул дверь и что-то прокричал.

Нестор побежал к служебной машине, завел ее и подъехал к Топалову. Вид у того был растерянный. Следователь открыл заднюю дверцу, приглашая его сесть. Антон не пошевелился, словно оцепенел, губа еще больше отвисла, а затем он стал издавать какие-то нечленораздельные звуки. Нестор выскочил из машины и с помощью подбежавшего Денева попытался впихнуть его в машину, но сделать это им не удалось. Топалов стоял как зацементированный и только отчаянно отбрасывал голову назад. Потом неожиданно опустился и чуть было не повалил Денева на землю. Однако старший лейтенант удержался и увидел, как упавшие на лоб волосы обнажили на голове Антона почти десятисантиметровую глубокую рану с запекшейся кровью. Денев взглядом показал Нестору на это ранение, но тот уже сам заметил его. Он быстро схватил Топалова за ноги, и они вместе втолкнули его наконец в машину. Через несколько минут Нестор подъехал к больнице скорой помощи имени Пирогова. Топалов потерял сознание, и врачи немедленно занялись им.

Крумов позвонил Данову и попросил прислать врача Константинова в больницу. Следователь также настоял, чтобы имя пострадавшего не регистрировалось в больничном журнале. После он вместе с Деневым осмотрел вещи Топалова, которых фактически и не было, кроме, как выяснил старший лейтенант, купленного в павильоне мотеля бритвенного прибора. В «дипломате» они обнаружили западногерманские банкноты достоинством в сто марок каждая на общую сумму тысяча семьсот марок, а также сто шесть левов.

Затем они вышли на улицу, и Нестор закурил. Денев, зная своего начальника, молчал, рассматривая строившуюся напротив гостиницу. Вскоре подъехал Константинов, и следователь быстро ввел его в курс дела.

— Я позвал тебя, чтобы ты объяснил мне на популярном языке действительное состояние Топалова, — заключил он.

— Как бы не обидеть своих коллег!

— Да придумай что-нибудь! Можешь сказать, что я ужасный тупица и не разбираюсь в элементарных вещах. Ну что мне объяснять тебе! Ты же не новичок!

Константинов воспринял предложение Нестора без особого восторга. Врач освободился только через два часа и с мрачным видом сообщил:

— Тяжелая травма черепа. Вероятность того, что он придет в сознание, исключается. Жаль, что только сегодня привезли его. А где его нашли?

— Какое это имеет значение?! И все же можно ли что-либо предпринять?

— Что, например?.. Чтобы он был в состоянии сказать, кто и когда ударил его, а если еще и объяснит почему, ты наверняка станешь угощать его мороженым, не так ли? Несси, не будь ребенком! Кровоизлияние в мозг очень обширное, а это означает, что скоро я займусь этим пациентом и тебе придется присутствовать…

— К чему это ты говоришь — кто и когда?.. Думаешь, что все-таки кто-то ударил его?

— Ничего я не думаю! Иди и занимайся делом, а я еще останусь. Если будет что-то интересное, позвоню. Нет никакой надобности присутствовать тебе здесь.

Нестор промолчал. Мысль, что, если бы он не отложил разговор с Топаловым, ему не пришлось бы сейчас стоять перед больницей скорой помощи, болью отозвалась в голове. Следователь понимал, что он преувеличивал свое беспокойство, но все же чувствовал себя неуютно.

Закрывшись в кабинете, Крумов уже три часа пытался собрать все имевшиеся данные воедино и оценить их с разных сторон. Он обладал способностью абстрагироваться от предшествующих материалов следствия, а в случае необходимости быстро и умело использовать их. Кроме того, он никогда не стыдился признать свои ошибки и не боялся, что от этого может пострадать его авторитет. В профессии следователя ошибки не прощаются, да они и сами не прощают никого, оставляя глубокий отпечаток на психике людей. В материальной сфере ошибка исправляется легче, можно быстрее найти объективные причины, которые логично вели к ней, но в юриспруденции это сделать гораздо сложнее, а потому следователь несет особую ответственность за каждое свое заключение относительно обвиняемого.

И Нестор опять возвращался к самому началу — к событиям той ночи, в которую совершилась кража в фирме «Джет», к первым допрошенным свидетелям и их показаниям. В списке подозреваемых кроме Нелли Фетваджиевой, Антона Топалова, Инны Горановой фигурировала и Денка Запрянова — женщина, которая провела остаток вечера с Гильдебрандтом. После длительных хождений по группам «желающих изучать иностранные языки», как назвала их Нелли, Денев наконец нашел Запрянову. Следователь позвонил и попросил пригласить эту женщину к нему.