Прозрачная маска - [118]

— Что произошло? — спросила девушка.

— Йонка умерла! — поспешил сообщить ей Каров.

— Глупости!

И она обвела взглядом Карова, затем Нестора и снова Карова. Потом девушка беспомощно опустилась на стул, и наступила продолжительная пауза, которую первым нарушил Нестор:

— Она убита.

Магда вздрогнула от испуга и посмотрела на стол Пейчевой, будто там находился ее труп.

— Не может быть! — воскликнул Каров. — Пейчев только сказал, что она умерла и ему, мол, необходима помощь в организации похорон… Ну, раз милиция говорит… — догадался Каров и умолк.

— Последний раз, когда Йонка пришла на работу, она была веселая, рассказывала много смешных анекдотов… — сказала Магда. — Купила себе роскошный медальон со знаком зодиака…

Постепенно девушка стала строить различные предположения, среди которых Нестор улавливал что-то нужное для себя. Включился в разговор и Каров. По их общему мнению, получалось, что их коллега была исключительно сердечным человеком, и они недоумевали, откуда у нее могли взяться враги. Нестор постарался рассеять у них обманчивое представление о «врагах».

— Тогда это мог сделать тот, кто знал все! — громко произнесла Магда.

— Что знал?

— Ведь она недавно выиграла шестерку в спортлото.

— Я сомневаюсь в этом! — категорично возразил Каров. — Каждую неделю кому-то выпадает шестерка, и я не слышал, чтобы выигравших убивали.

Беседа продолжалась, и Нестор не прерывал ее. Ничего существенного он не узнал, да и не лелеял особых надежд. Для него было важно одно — пусть люди говорят, и чем больше, тем лучше.

Он только подбрасывал темы для разговора и следил, как он развивался, пока не убедился, что Каров все сводит к одной мысли: что он и его сотрудники состояли с убитой в чисто деловых отношениях. Однако Магда озадачивала Нестора: за ее повышенным тоном скрывался непонятный ему страх. Причины могли быть разные, но все они так или иначе связывались с Йонкой Пейчевой, о которой шел разговор. Нестор не обнаружил никакого медальона при осмотре вещей убитой. Не было и дамской сумки. Теперь же стало известно, что у Пейчевой было много денег. Ведь «шестерка» означала выигрыш в двадцать тысяч левов, и он понимал, почему убитая могла позволить себе свободно тратить деньги в магазинах. А может быть, и нет. Ведь иногда люди предпочитают копить деньги, а не расходовать их. Ее муж ничего не сказал о деньгах, словно они не имели никакого значения.

— Что представлял собой медальон, который произвел на вас такое сильное впечатление? — спросил следователь.

— О, он действительно был роскошным! На внешней стороне — знак зодиака, а когда откроешь крышку, внутри — миниатюрные часики. Весь из чистого золота. Очень красивой работы! В одном месте в оправу вкраплен камень. Но Йонка не знала, настоящий он или нет. «За сто левов не поставят бриллианта», — говорила она.

— Сто левов? — Нестор недоверчиво посмотрел на нее.

— Нет, конечно! Она просто так сказала о камне, когда мы спросили ее. На мой взгляд, медальон страшно дорогой. И она не скрывала этого, поскольку мы знали о выигрыше… — чуть ли не с завистью произнесла Магда и тяжело вздохнула.

— Выигрыш, выигрыш! Не очень-то красиво в такой момент считать деньги Йонки! — возмутился Каров. — Не знаю, чем мы можем помочь вам, товарищ! Мы все говорим о каких-то посторонних вещах, а правда состоит в том, что эта женщина была добрым человеком, и я думаю, эта трагедия объясняется каким-то несчастным стечением обстоятельств. Просто невозможно представить, чтобы такой человек своим поведением мог спровоцировать кого-либо пойти на преступление, но…

— Что «но»?

— Она была красива… В последнее время ходят слухи о каком-то маньяке, нападающем на женщин.

Нестор промолчал, у него не было привычки размышлять вслух. Над головой Карова закружилась муха, она время от времени садилась на голову, и ему приходилось осторожно отмахиваться от нее, чтобы не нарушить прическу.

Зазвонил телефон, и Магда взяла трубку. Нестор отметил, что у девушки был массивный золотой перстень, выполненный в той же манере, что и медальон Пейчевой, о чем Магда так красноречиво только что рассказала следователю. Повернулся к Карову и заметил, что тот оценивающе наблюдал за ним своими наивными голубыми глазами. Нестор тоже усмехнулся «наивно», а затем стал с деловым видом рассматривать стол Пейчевой и не обнаружил там ничего заслуживающего внимания, не было даже никаких личных записей. Понимая, что кадровик может зайти сюда в любой момент, он учтиво попрощался с собеседниками, так и не успев ощутить той обстановки, в которой Пейчева пребывала каждый день по восемь часов. Казалось, счетоводы принадлежали к особой категории людей, свои способности они скрывали, внешне выглядели скучными, но Нестор относился к ним с подозрением: постоянное оперирование с цифрами вырабатывало аналитический склад ума. А может быть, надо было еще поговорить с ними? Однако он не спросил больше ничего, и не потому, что его не интересовали детали, а потому, что ему нравилось откладывать возникавшие вопросы на неопределенное время. Если сразу не задавать их, они срабатывают лучше, терзают психику тех, кто ждет их, даже предварительно подготовленные людьми ответы все равно рождают в их душах сомнение, теряется убедительность. Нестор часто спорил со своими коллегами по этому поводу и говорил им, что решающим моментом при допросе является не сама точность вопроса, а выбор точного времени для его постановки. А как определить это время, он не пояснял, поскольку делал это интуитивно, когда чувствовал, что у него устанавливается внутренняя связь с допрашиваемым, или, как он выражался, «когда чувствовал это своей печенкой»…