Прожорливое время - [56]

Рак?

Куми попросила его не приезжать, поскольку от этого обоим будет только хуже, сказала, что доверяет врачам и считает, что находится в надежных руках. Вскоре она узнает больше о том, как и когда ее будут лечить. Томас стоял, стиснув зубы, чтобы зажать звук внутри, и кивал как идиот. Затем Куми повторила все заново и заплакала, а он слушал и качал головой до тех пор, пока на телефонной карточке не кончились деньги и связь не оборвалась.

Глава 41

Томас бродил по Стратфорду, словно в густом тумане. В таком состоянии он находился после телефонного разговора, с того самого момента, как услышал страшное слово. Весь вечер он провел, закрывшись у себя в комнате, расхаживая из угла в угол или сидя молча по несколько часов подряд. Спал Томас в кресле, проваливаясь в забытье и тотчас же просыпаясь. Он видел сны, которые сразу же забывал, но у него осталось общее чувство страха и тревоги, подобное следам под окном. Запомнил он только последнее видение. Даниэлла Блэкстоун со странными глазами разного цвета, пустыми и безжизненными, и окровавленной головой, прижатой к окну кухни в его доме в Ивенстоуне, беззвучно шевелит губами, произнося имя Куми. Когда Томас проснулся утром, оно его уже ждало, притаившись в углу подобно когтистому хищнику.

Рак.

Тогда Томас отправился бродить по городу. Через два часа он позвонил на сотовый Деборе Миллер и тупо уставился на дисплей в ожидании ответа.

— Нет, как это ни трагично, ты меня не разбудил, — сказала она. — Мне пришлось съездить в Вальядолид, чтобы помочь с лабораторными анализами. Если бы ты позвонил позже, ну, сам понимаешь, в пристойное время, когда мне уже полагалось бы проснуться, я была бы на раскопках, где сигнал сотовой сети можно поймать только в том случае, если подняться над джунглями на вышку высотой четыреста футов, специально построенную для этой цели из дерева.

Томас, забывший, что Дебора находится в Мексике, заговорил мягко, но настойчиво. Он изложил все просто. Какое-то время Дебора молчала, и ему показалось, что она плачет.

Когда женщина наконец заговорила, то задала вопрос, который Найт от нее ждал:

— Ты отправляешься в Японию?

— Куми попросила меня не приезжать, — сказал Томас. — Не знаю. Кажется, она хочет просто… понимаешь… продолжать жить так, будто ничего не произошло. Но может быть, мне нужно просто взять и приехать. Быть рядом с ней.

— Ради нее или ради себя?

— Наверное, нас обоих. А это имеет какое-то значение?

— Возможно, и нет, — сказала Дебора.

Томас еще никогда не слышал, чтобы она говорила так неуверенно.

— Наверное, Куми нужно вернуться к нормальной жизни.

— Для меня в ней места нет, — пробормотал Найт.

— Томас, сейчас не время жалеть себя, — заявила Дебора, обретая свою обычную уверенность. — По крайней мере, в том, что связано с Куми. Ты должен говорить и делать то, чего она от тебя ждет. Если ты считаешь, что Куми на самом деле нужно, чтобы ты к ней приехал, немедленно заканчивай разговор и спеши на самолет. Но если ты хочешь отправиться к ней, чтобы тебе самому стало легче, желаешь чем-то занять себя, забудь об этом. У соседки моей матери дважды находили неизлечимый рак.

— Это шутка? — спросил Томас.

— В какой-то степени. Но в целом — правда Она продолжала идти вперед, потому что у нее не было времени остановиться. Женщина отказывалась это делать. Я не пытаюсь скормить тебе какой-нибудь новомодный бред о торжестве сознания над материей, Томас, но слышала, что в борьбе с раком очень важна позиция самого больного.

Найт кивнул, вздрогнув от последнего страшного слова.

— Тебя уже несколько лет не было в жизни Куми, — продолжат Дебора. — По крайней мере, в том, что касается повседневных забот, работы, обедов и сна. Если ты сейчас отправишься в Японию, это не будет нормально, а превратится в нечто серьезное.

— Даже так?..

— Я знаю, что сложная проблема действительно есть, но Куми нельзя думать об этом в таком ключе. Она должна сама со всем разобраться. Разве это не та Куми, которую ты знаешь?

Томас какое-то время колебался, потом сказал:

— Значит, ты полагаешь, что мне лучше не ездить.

— Я считаю, что Куми, вероятно, была искренней, когда сказала, что не хочет, чтобы ты был рядом с ней. Только не сейчас. Возможно, как-нибудь позже. Не принимай это на свой счет. Ты тут ни при чем.

Добравшись на автобусе до Стратфорда, Томас присоединился к сборищу шекспироведов, пьющих чай и курящих на ступенях института. Все, что угодно, лишь бы на чем-нибудь сосредоточиться. Он кивнул Тейлору Брэдли, но даже не попытался с ним заговорить. Как только участники конференции стали возвращаться в здание на одиннадцатичасовой семинар, Найт низко опустил голову и прошел внутрь, прежде чем его успели остановить.

Зал был полон, и Томас устроился в последнем ряду. Ему не было никакого дела до того, кто докладчик, и какова тема выступления. Он просто хотел занять свои мысли чем угодно, чтобы ни о чем не думать.

Как оказалось, выступала Джулия Макбрайд. Она сидела за столом в окружении своих учеников, Анджела справа, Чад слева. Секретарь, шотландка с суровым лицом и вызывающе непонятным акцентом, представила их, и молодые аспиранты, как могли, постарались скрыть свою гордость и ужас, когда перечислялись их скромные заслуги, в то время как Джулия, невозмутимо спокойная, потягивала воду из стакана. Тема семинара формулировалась так: «Новый подход к характеристике героев раннего периода Нового времени».