Прожорливое время - [46]
Неправда.
«Вот почему ты так хочешь стать тем, кто достанет „Плодотворные усилия любви“ из шляпы, словно фокусник из Лас-Вегаса. Чтобы все рукоплескали и называли тебя лучшим среди них…»
Неправда. Абсолютная.
Найт решительно шел вперед. Позади слышался непрерывный поток цитат в исполнении старика. Почему-то это действовало Томасу на нервы.
Церковь, где был похоронен Шекспир, пришлась ему больше по вкусу, хотя бы потому, что царящая в ней священная атмосфера заставляла всех молчать. Томас сделал то, что ему всегда нравилось делать в подобных местах: посидел один, впитывая тяжесть веков, исходящую от резных гробниц и воздушных сводов. Выйдя на улицу, он побродил между могилами под раскидистыми древними деревьями, чувствуя себя мошкой, гонимой ветрами времени и бренностью бытия.
«Джулия была права, — подумал он. — Ты старый гуманист».
Возможно. Есть вещи и похуже. Словно желая отпраздновать это, Томас спустился к реке и сел под удлиняющимися тенями ив, глядя на воду, рассеянно размышляя о строчках, написанных человеком, который, сочиняя их, возможно, вспоминал это самое место.
С этими мыслями он растянулся на траве и проспал целый час, а лебеди и утки плавали вдоль берега, как делали это на протяжении бесчисленных столетий.
Глава 33
«Грязная утка» была чисто стратфордским заведением. На самом деле бар, по крайней мере ресторан, при котором он находился, назывался «Черным лебедем». Если верить путеводителю, купленному Томасом, актеры облюбовали это место еще со времен Дэвида Гаррика. Впрочем, Найт относился к этому утверждению скептически. Ведь в те далекие годы Стратфорд не был крупным театральным центром, разве не так? С другой стороны, заведение выглядело достаточно старым. Здание из кирпича и дерева, похожее на сотню других, которые Томас уже успел увидеть в английской глубинке, но озаренное богемной аурой ожидания, выходило на набережную Эйвона. Быть может, здесь он наткнется на Яна Маккеллена или Джуди Денч,[23] выскочивших быстро пропустить по кружке после спектакля, или сядет за тот самый стол, за которым Ричард Гаррис, Питер О’Тул и Ричард Бертон[24] пили на спор, выясняя, кто первым свалится на пол…
Томас пришел первым и заказал пинту «Старой пестрой курицы». Протянув бармену десятифунтовую бумажку, он получил на сдачу горсть тяжелых монет в один фунт. Его карманы уже были полны такими кругляшками, как будто он их собирал. Найт расплачивался исключительно бумажными деньгами, потому что в них было проще разбираться. Возня с незнакомой мелочью сразу же выдавала в нем иностранца. Все было настолько дорогим, черт побери, что попытка рассчитаться монетами казалась бессмысленной.
В заведении было тихо — пара здоровяков во внутреннем дворике, молчаливое семейство из четырех человек в углу, однако бармен заверил Томаса, что заведение заполнится до отказа, как только закончится дневной спектакль.
— Несомненно, за долгие годы вы видели здесь много известных лиц, — заметил Найт. — Наверное, могли бы написать книгу.
— Вполне вероятно, — произнес бармен тоном, говорившим, что он никогда этого не сделает.
Он вытирал стакан белым полотенцем, но взгляд его был обращен на Томаса.
— Американец?
— Совершенно верно.
Бармен кивнул, показывая всем своим видом, что это не лечится.
— Шекспировед?
— Нет.
— Но ведь и не простой турист, так? Один, здесь, в такое время.
— Встречаюсь с другом, — объяснил Томас и, повинуясь внезапному порыву, добавил: — На самом деле я из Чикаго, изучаю обстоятельства смерти Даниэллы Блэкстоун, писательницы.
Бармен перестал протирать стакан. Его глаза широко раскрылись и наполнились любопытством.
— Вот как?
— Наверное, до Кенильуорта отсюда слишком далеко, чтобы можно было считать ее местной, — сказал Томас.
— Она сюда заходила пару раз, — заметил бармен, радуясь возможности поговорить о чем-то кроме театра. — Но местной ее, по-моему, никак нельзя было назвать. Впрочем, она редко бывала в наших краях. Разъезжала по всему свету, рекламируя свои книги и появляясь на всяческих приемах.
Он произнес это, закатив глаза, сдавленным и чуть приправленным горечью голосом. Томас молча кивнул.
— Все же у нее, наверное, были свои причины, — продолжал бармен.
— На что?
— Слава, блеск. На самом деле она заполняла пустоту в душе. — Он произнес эту фразу так, будто прочитал ее где-то или слышал по радио.
— Вы имеете в виду Алису, — сказал Томас. — Ее дочь.
— Возможно. — Бармен многозначительно кивнул, словно показывая, что не хочет углубляться в эту тему. — Я хочу сказать, что трагедия заставляет людей совершать самые странные поступки.
— А что именно произошло? — спросил Томас, делая ударение на слове «именно», как будто он все знал, но хотел уточнить подробности.
Бармен подался вперед и ответил:
— Ей было шестнадцать. Только представьте себе. Потерять дочь такого возраста. Это была трагедия. Самая настоящая, черт побери.
— Кажется, девушка погибла в автокатастрофе, да? — спросил Томас.
— При пожаре, — поправил его бармен. — Сгорела школа. Пять девочек остались вечером после уроков. Местные, учились в этой школе, кроме одной. Вспыхнул пожар, и они не смогли выбраться. Все погибли. Самая страшная трагедия подобного рода со времен войны. Я хорошо помню репортажи по телевизору. Ну а потом… я хочу сказать, как такое могло повлиять на мать?
Основатель и директор небольшого музея в пригороде Атланты Ричард Диксон стал жертвой ритуального убийства. На это указывает все - и кинжал с оккультной символикой, которым его закололи, и место, где обнаружили тело, и странная запись, которую он сделал, возможно, за секунду до гибели. Всего лишь одно имя - Атрей. Но какое отношение к убийству может иметь этот герой древнегреческих мифов? Куратор музея Дебора Миллер, любимая ученица Диксона, начинает собственное расследование - и приходит к невероятному выводу: таинственный преступник не просто убил ее учителя, но и похитил из музея величайшее сокровище древности - золотую погребальную маску..
В начале Бог сотворил небо и землю… И был вечер, и было утро: день один…И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их… И был вечер, и было утро: день пятый.И в шестой день сотворил Бог человека по образу Своему…Прошли тысячелетия, и человек бросил вызов Создателю, дерзнул покуситься на Его тайны.Смерть католического священника во время исследовательской экспедиции на Филиппинах вызывает подозрения у его брата. Но церковные власти предпочитают хранить молчание по поводу трагического инцидента.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Это не мое дело» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
Тюрьма не лишила Фрэнка Моргана любви к легким деньгам. На этот раз вор собрался оставить без зарплаты сотрудников научного учреждения. И вот, вместе с первоклассными помощниками, он начал отрабатывать «аварию» на маршруте броневика с миллионной начинкой…