Прожорливое время - [41]
Томас мысленно усмехнулся. Он слишком хорошо помнил конференцию в «Дрейке». Найт хотел бы думать о своем бегстве из аспирантуры, от «башен из слоновой кости»,[13] ждавших его за ней, как о принципиальном решении крепко держаться за все то, что он считал имеющим ценность в книгах и процессе обучения. Однако он сознавал, что истинная причина этого была, по крайней мере частично, обусловлена страхом перед тем, что ученого из него не выйдет. Разумеется, любые мысли о неудаче бесследно исчезнут, если он возвратится из этой поездки, с гордостью размахивая давно утерянной пьесой Шекспира…
Настала пора вопросов. Петерсон, улыбаясь и кивая с умным видом, расправлялся с ними как уж мог. Один пожилой профессор в очках в роговой оправе, сидевший впереди, попробовал было обрушиться на докладчика с недовольными нападками, но все остальные выступавшие, похоже, находили доклад интересным, динамичным и спешили выразить свое одобрение. Что именно они хвалили, Томас понятия не имел. Поэтому он сам удивился больше всех, когда поймал себя на том, что поднял левую руку. Взоры всех присутствующих обратились на него.
— Да, — сказал Найт. — Все это замечательно. Я просто подумал, как могла бы измениться ваша аргументация, если бы мы ознакомились с продолжением этой комедии.
— О чем именно вы говорите? — спросил Петерсон, вежливо, но озадаченно.
— Я имею в виду «Плодотворные усилия любви», — ответил Томас.
Глава 29
Внезапно все присутствующие заулыбались и заерзали, некоторые смущенно, другие веселясь по поводу того, что они сочли шуткой.
— Возможно ли это? — спросил Петерсон, продолжая улыбаться. — «Плодотворные усилия любви» будут представлены для ознакомления?
Слушатели расслабились, проникнувшись к докладчику еще большей симпатией за такое вежливое обхождение с этим болваном с рукой на перевязи.
— Такого можно ожидать со дня на день, — уверенно заявил Томас, чувствуя, как к нему полностью вернулось самообладание.
— Что ж, просто замечательно! — протянул Петерсон, судя по всему решив избавить Томаса от жестокой насмешки, услышать которую было бы теперь проще всего.
Тут в первом ряду настойчиво взметнулась другая рука. Это Чад Эверетт, угрюмый и дотошный аспирант Джулии, спешил вернуться к серьезным вопросам. К тому времени как Петерсон ответил на его вопрос, пришла пора прерваться на чай.
— Вам нравится громко заявлять о себе, правда? — спросила Макбрайд, появляясь у Томаса за спиной. — Вы видели их лица? Такие бывают у воспитанных людей, когда кто-то шумно портит воздух в лифте. Превосходно! — восторженно шептала она ему на ухо.
Все остальные спешили покинуть зал, стараясь не смотреть в глаза Найту. Лишь одна женщина задержалась, проходя мимо. Томас сначала узнал ее царственную осанку и лишь затем увидел лицо.
— Для школьного учителя вы очень любите конференции по шекспироведению, — улыбнувшись, заметила Катрина Баркер.
— Я здесь только для того, чтобы поднять переполох, — смущенно ответил Найт, внезапно снова чувствуя себя глупым.
— На мой взгляд, научным сборищам он как раз кстати, — сказала Баркер, одарила Томаса еще одной обаятельной улыбкой и величественно удалилась через расступившуюся перед ней толпу.
— Во имя всего святого, откуда вы знаете Кати Баркер? — спросила Джулия. — Она гигант.
— Долгая история. В прошлом я уже не раз делал глупые замечания в ее присутствии.
— Если вам от этого будет легче, то скажу, что Кати Баркер не только гений. Она еще и приятный человек, что весьма несправедливо.
— Я полагал, из гениальности вытекает, что быть приятным человеком уже необязательно.
— Наверное, Баркер — исключение, подтверждающее это правило.
— Кстати, о гениальности, — вполголоса произнес Томас, увидев проходившего мимо Алонсо Петерсона.
— Вам не понравился его доклад?
— А вы в нем хоть что-нибудь поняли?
— Конечно, — сказала Джулия. — Хотя я не во всем согласна с Алонсо. Ему нужно здорово поработать над терминологией, но в целом…
— Да ведь он почти не вспоминал саму пьесу, — заметил Томас.
— Что вы имеете в виду?
— Цитата в названии доклада была единственной ссылкой на текст Шекспира!
— Мистер Найт, мы с вами живем в двадцать первом веке, — напомнила Макбрайд. — Едва ли можно было ожидать, что Петерсон станет анализировать образы главных героев и развитие сюжета.
— Но я хочу узнать больше о пьесе, о том, почему она оставила след в литературе, а вовсе не то, как ее можно использовать в качестве платформы для социальных исследований и…
— Ой! — воскликнула Джулия с радостью, какую можно ожидать от городского жителя, увидевшего живого бурундука. — Да вы гуманист! — Томас поморщился, а она добавила, хлопая в ладоши: — Точно, самый настоящий!
— Я учитель старшей школы, которому нужно убедить ребят, почему стоит читать эти пьесы четырехсотлетней давности, вместо того чтобы играть на компьютере…
— И присоединяться к уличным бандам, — продолжая улыбаться, подхватила Джулия.
— Случается и такое.
— Что ж, я нахожу это просто прелестным. Вышедшим из моды и подозрительным в политическом плане, но по-своему прелестным.
— В моих политических взглядах нет ничего подозрительного, — пробормотал Томас. — Я просто хочу чуть больше литературы и чуть меньше теории.
Основатель и директор небольшого музея в пригороде Атланты Ричард Диксон стал жертвой ритуального убийства. На это указывает все - и кинжал с оккультной символикой, которым его закололи, и место, где обнаружили тело, и странная запись, которую он сделал, возможно, за секунду до гибели. Всего лишь одно имя - Атрей. Но какое отношение к убийству может иметь этот герой древнегреческих мифов? Куратор музея Дебора Миллер, любимая ученица Диксона, начинает собственное расследование - и приходит к невероятному выводу: таинственный преступник не просто убил ее учителя, но и похитил из музея величайшее сокровище древности - золотую погребальную маску..
В начале Бог сотворил небо и землю… И был вечер, и было утро: день один…И сотворил Бог рыб больших и всякую душу животных пресмыкающихся, которых произвела вода, по роду их… И был вечер, и было утро: день пятый.И в шестой день сотворил Бог человека по образу Своему…Прошли тысячелетия, и человек бросил вызов Создателю, дерзнул покуситься на Его тайны.Смерть католического священника во время исследовательской экспедиции на Филиппинах вызывает подозрения у его брата. Но церковные власти предпочитают хранить молчание по поводу трагического инцидента.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма.Франц Хартман и Ангелина Виннер, подстроившие автокатастрофу, в которой погиб хозяин «Империи» Владимир Кирсанов, намерены идти до конца. Теперь они замышляют убийство его жены Ольги и несовершеннолетнего сына Вани, наследника «трона». Волею случая Лавру суждено сыграть роль доброго ангела в судьбе женщины и ребенка.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А. В. Тимма.Конкуренты хозяина «Империи» Владимира Кирсанова подстроили автокатастрофу. Он гибнет, а его жена Ольга чудом остается жива. Пока она лежит в коме, адвокат Ангелина Виннер и бывший компаньон погибшего Андрей Семирядин пытаются завладеть наследством Кирсанова. Но его сын Ваня прерывает учебу в Лондоне и с помощью «сладкой парочки», музыкального Санчо и неувядающей Клавдии, возвращается на Родину, чтобы продолжить дело отца.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».
Во время скачек «Гранд нэшнл» в Эйнтри на глазах у сотен людей неизвестный убивает Геба Ковака, финансового консультанта фирмы «Лайял энд Блэк», человека на первый взгляд совершенно законопослушного и в криминальных историях не замешанного. Ник Фокстон, бывший жокей, друг и коллега Ковака, а также по несчастливой случайности прямой свидетель преступления, просто не может остаться в стороне. А когда и у него над головой начинают свистеть пули, убеждается, что затеянное им расследование, а точнее, его скорейшее завершение – это единственный способ остаться в живых.
Мастер детективной интриги, король неожиданных сюжетных поворотов, потрясающий знаток человеческих душ, эксперт самых хитроумных полицейских уловок и даже… тонкий ценитель экзотической кухни. Пожалуй, набора этих достоинств с лихвой хватило бы на добрый десяток авторов детективных историй. Но самое поразительное заключается в том, что все эти качества характеризуют одного замечательного писателя. Первые же страницы знаменитого романа «Это не мое дело» послужат пропуском в мир, полный невероятных приключений и страшных тайн, – мир книг Джеймса Хедли Чейза, в котором никому еще не было скучно.
Тюрьма не лишила Фрэнка Моргана любви к легким деньгам. На этот раз вор собрался оставить без зарплаты сотрудников научного учреждения. И вот, вместе с первоклассными помощниками, он начал отрабатывать «аварию» на маршруте броневика с миллионной начинкой…