Проживи мою жизнь - [75]

Майя ткнула в планшете несколько точек, определила две школы, которые могли относиться к району, где рос Павел. Начнём с этой. Так, директора зовут Симонова Любовь Витальевна. Что ж, рискнём? Позвонила наугад, и тут ей невероятно повезло, причём – дважды: трубку в приёмной сняла сама директор школы, которая, как оказалось, в старших классах была классной руководительницей Павла Солодова, и да, безусловно, она очень хорошо помнит талантливого и целеустремлённого, но очень одинокого мальчика, и всенепременно, для столичной газеты она расскажет несколько историй, которые позволят прославить выросшего на суровой земле, и т. д. и т. п.

Девушка договорилась, что появится в школе через час, мысленно поблагодарила город за его доброжелательность и простоту в общении, немного укорила за доверчивость и рванула в магазин, где накупила вина, шоколада, нарезанного сыра, винограда, грецких орехов и клубники, вызвала такси и в условленное время стояла перед входом в школу, немного робея и настраивая себя на разговор, складывая пальцы крестиком, чтобы не сглазить.

Приёмная была маленькая и какая-то тусклая. Обшарпанные обои и тёмные следы говорили о том, что совсем недавно здесь очень долго стояли стулья. К ремонту, что ли, готовятся? За единственным столом никого не было, только на старом мониторе, большом и неудобном, вертелись разноцветные трубопроводы, свиваясь и разбиваясь. Эта картинка почему-то всегда вызывала у Верлен тошноту.

Отвернулась от затягивающих полосок, постучала в дверь директора (конечно, она знает, что обычно в кабинеты заходят без стука, но это – провинция, и ей прекрасно известно, какие традиции царят в небольших школах) и, дождавшись приглашения, вошла. За столом, потёртым и заваленным тетрадями, журналами, какими-то листами почти не было видно сухонькой пожилой женщины, с короткой стрижкой, очками без оправы, внимательно рассматривавшей гостью.

Майя ещё раз мягко поздоровалась и начала вдохновенно импровизировать:

– Любовь Витальевна, я весьма благодарна Вам за то, что Вы нашли возможность уделить мне время. Не сочтите за грубость, я прошу Вас принять в знак моей благодарности вот этот небольшой презент. Возможно, Вы будете удивлены, однако Ваш ученик достиг значительных высот в компьютерной сфере, блистательно проявил свой финансово-экономический талант при поддержке рискованных, но принёсших значительных доход проектов. А теперь Павел, насколько я понимаю, собирается материально поддерживать школы одарённых детей, – мысленно попросила прощения у провидения за такую наглую ложь и пообещала себе, что направит часть средств, предназначенных для благотворительных целей, именно в эту школу просто потому, что древность и убогость обстановки совершенно не соответствовали яркому огню в глазах директора и её восхитительной доброжелательности.

Директор во время Верленовского спича выбралась из-за стола, чуть не свернув бумажные горы, и теперь стояла, воодушевлённо взирая на Майю снизу вверх, ожидая, видимо, когда ей дадут слово. Майя с полупоклоном вручила Симоновой пакет с купленными вкусностями. Та с таким же церемонным поклоном приняла подарки, расставила на небольшом столике в углу кабинета и пригласила гостью присесть, а сама в это время нырнула в глубины шкафа, стоявшего здесь, скорее всего, с советских времён, и извлекла оттуда тяжеленный пухлый фотоальбом в лиловом вытертом бархате. Верлен, совершенно не ожидавшая, что здесь окажутся ещё и фотографии, надтреснутым от волнения голосом спросила, может ли записывать разговор на диктофон и фотографировать пожелтевшие снимки? Получив утвердительный ответ, нажала на кнопку записи и приготовилась переснимать в планшет всё, что ей будет позволено увидеть.

Симонова тем временем проскользнула в другой угол кабинета и достала из тумбочки тончайшие бокалы. Стеснительно улыбнулась:

– Вы знаете, Мария (Верлен, по понятным причинам, не называла своего настоящего имени, но ведь и документов у неё никто не спросил)… – спохватилась: – Вы не против, если я буду Вас так называть?

Майя успокаивающе подняла ладони и сощурила глаза в попытке улыбнуться:

– Нет-нет, что Вы, я всегда мечтала, чтобы директор школы называл меня по имени и при этом не ругал.

Симонова прыснула:

– Почему-то все детки боятся директоров, как огня. Даже когда становятся взрослыми, даже когда приводят своих ребятишек, всё равно боятся, – и тут же погрустнела. – Конечно, мы же с детства пугаем маленьких: тебя вызовут к директору, тебя отругают, сообщат родителям, директор исключит тебя из школы, директор отдаст тебя в колонию, директор то, директор сё… А на самом деле директор школы не может и шагу сделать, чтобы не осмотреться, а не обидел ли он кого случайно, не нарушил ли чьих-нибудь прав… Особенно трудно стало сейчас, когда родители… Да что я об этом, наверное, Вы и сами всё знаете.

Верлен согласно покивала, откупоривая бутылку вина заранее купленным штопором. Разлила по половине бокала, подняла за тонкую ножку, вдохнула букет, мысленно согласилась, что вино стоит своей цены, и произнесла тост:

– За лучшего директора школы города Мурманска!