Проза жизни - [13]
— Да-a, товарищ Кошкин, — веско начал Павел. — Прямо сказать, вчера мы были неприятно поражены. Ведь по новому положению чаевые — пять процентов от суммы заказа — автоматически включаются в счет. Пять, но не сто тридцать же!
— Павел Васильевич, все мы единодушны: это вопиющее нарушение! Я объявил замечание и заведующему производством. Виктор Артемович вчера не совсем разобрался, уверяя, будто Горлов предъявил вам чужой счет. Что поделаешь, он у нас ветеран производства, честь мундира отстаивал. Но здесь дело принципа: мы уже не первый раз замечаем, что этот официант нечист на руку. Сожалею, что завпроизводством не догадался вызвать меня — я находился на рабочем месте до 24 часов. Работа такая, знаете ли, прихожу первым, ухожу последним…
В номер вошел Ивашнев, официально и деловито поздоровался. Директор ресторана торопливо повторил ему все уже сказанное. Иван пристально посмотрел на него — Кошкин отвел глаза.
— Вы что-то еще хотите сказать, спросить? — поинтересовался Павел.
— Я… Мы…
— Вы готовы любой ценой сгладить наши впечатления о ресторане «Турист».
— Да! — воскликнул директор. — И просим еще раз посетить наш ресторан, не предупреждая об этом. Вы убедитесь, что коллектив состоит не из одних Горловых.
— Товарищ Кошкин, будем считать инцидент исчерпанным, — быстро заговорил Ивашнев. — Мы люди командированные, надо же иногда где-нибудь ужинать. Вот и завернули к вам. Новых визитов, не обессудьте, не обещаем. Меры вы приняли правильные, копию приказа прошу оставить. И должен официально заявить: ревизия вашего предприятия общественного питания в наши планы не входит. Вы ведь это хотели узнать?
Кошкин кивнул с облегченным вздохом.
— У нас и без того колоссальный объем работы. К тому же мне докладывали, что управление не так давно проводило у вас ревизию?
— Три месяца назад, — вытирая лысину платком, проворно ответил директор.
— Тогда правильнее реагируйте на замечания, сделанные в акте той ревизии. Мы не собираемся подрывать авторитет управления, хоть и ревизуем его.
С извинениями, поклонами и суетливыми благодарностями Кошкин, пятясь, пошел к выходу. Ивашнев затворил за ним дверь, бросился бриться: они опаздывали.
— Вчера звонила Оля, — сообщил Павел. — Пришлось придумать, что мы с тобой поменялись номерами. Скажем так: тебя сильно беспокоил гром трамваев под окном с пяти утра.
— Действительно, трамваи одолели! Одолели трамваи! Я позвоню ей, — обещал Иван. — Брат, и давно тебя осаждает этот обмылок?
Павел протянул ему стакан чаю.
— Полчаса. Ну и слово, Вань, точнее не придумаешь: обмылок! Видишь, как ты учил, я стал проще — и народ ко мне потянулся. Вчера же экскурсовод Маша звонила, звала на экскурсию по литературным местам…
— Не самые худшие места. Наверняка поручение Михайленко выполняет. Приглядись к ней — что ли тебе девушек в номер не подсылали? Одушевленная взятка…
— Не торопись, Ваня. Важно, чтобы наша уверенность никогда не превращалась в самоуверенность.
Тут взгляд Ивана остановился на холодильнике.
— Стоп, Паша! Паша, стоп! Так мы далеко не уйдем. Эт-то еще откуда?
На белом холодильнике лежал незаметный белый блок сигарет, сквозь папиросную бумагу просвечивало! «MARLBORO». Блок закрывал собой еще одну нарядную коробку — коньяк выдержанный армянский в сувенирной упаковке.
— Ах, сволочь! — Павел был взбешен. — Это он, пока я умывался, подсунул! Ах, мышиное племя, лакей! И ведь не догнать уже…
— Да-а, так дешево нас пока не ценили: сигареты и коньяк. Да месяц назад мне «Жигули» предлагали — о чем, правда, до сих пор вспоминают с содроганием. Нет, товарищ Кошкин-Мышкин, придется взять назад свои слова: мы еще навестим твою харчевню! Еще как на-вес-тим!
Спустившись к «рафику», друзья ни словом не обмолвились членам комиссии о происшедшем. Они поздоровались, сели и углубились в свежие газеты.
8
Работа этой комиссии строилась, может быть, не совсем обычно: не все специалисты были вызваны на тридцать пять дней, многие приезжали лишь на семь-десять, ревизовали порученный участок, составляли акт, сдавали руководителю и уезжали, а на смену им прибывали новые. Такой постоянно обновляющийся состав комиссии, конечно, добавлял хлопот ревизуемым: то и дело нужно было кого-то провожать, кого-то встречать, размещать в гостинице, и фактически ревизоров становилось гораздо больше, нежели вначале. Внешне это выглядело безобидным случайным совпадением, на самом же деле в такой «эскалации ревизоров», как выразился Стольников, был изощренный замысел их главного руководителя Александра Петровича Тургенева, по прозвищу Аксакал, прочно укоренившемуся в аппарате. Друзья были едины в понимании этого замысла: Аксакал намеренно увеличивает число ревизоров и сокращает сроки командировки, чтобы тем самым подстегивать каждого из них, не давать расслабиться. Человек, приехавший на неделю, будет работать активнее того, у которого еще месяц впереди. Перед выездом из Москвы Ивашнев тактично задал вопрос: не упрекнут ли его, коллегию и все министерство в чересчур длительной и многолюдной ревизии? «Это я беру на себя», — ответил тогда Аксакал.
Едва начался новый рабочий день, как Тургенев позвонил Ивашневу, назвал его Ивашовым, поинтересовался ходом ревизии и сообщил, что им в помощь направляется еще один работник отдела, Калашников (в действительности — Калачев), а ночным самолетом из Донецка прибывает начфо Галина Петровна Бескаравайная. Иван поблагодарил руководство за внимание и заботу, правда, благодарность прозвучала натянуто: если Бескаравайную командировали по его предложению, то приезд Калачева не был заранее оговорен. Аксакал же ничего не делает случайно…
Как бы развивалась страна, если бы Андропову удалось еще в течение нескольких лет проводить в жизнь свой новый курс, — этим вопросом задаются сегодня российские и многие зарубежные исследователи.В последнее время чаще сравнивают действия Андропова и первые шаги на посту президента В. Путина. Станет ли он вторым и улучшенным изданием Андропова? Какой будет программа преобразования страны? От решения этих вопросов зависят судьба страны, ее будущее.
Однажды утром Майя решается на отчаянный поступок: идет к директору школы и обвиняет своего парня в насилии. Решение дается ей нелегко, она понимает — не все поверят, что Майк, звезда школьной команды по бегу, золотой мальчик, способен на такое. Ее подруга, феминистка-активистка, считает, что нужно бороться за справедливость, и берется организовать акцию протеста, которая в итоге оборачивается мероприятием, не имеющим отношения к проблеме Майи. Вместе девушки пытаются разобраться в себе, в том, кто они на самом деле: сильные личности, точно знающие, чего хотят и чего добиваются, или жертвы, не способные справиться с грузом ответственности, возложенным на них родителями, обществом и ими самими.
Жизнь в стране 404 всё больше становится похожей на сюрреалистический кошмар. Марго, неравнодушная активная женщина, наблюдает, как по разным причинам уезжают из страны её родственники и друзья, и пытается найти в прошлом истоки и причины сегодняшних событий. Калейдоскоп наблюдений превратился в этот сборник рассказов, в каждом из которых — целая жизнь.
История о девушке, которая смогла изменить свою жизнь и полюбить вновь. От автора бестселлеров New York Times Стефани Эванович! После смерти мужа Холли осталась совсем одна, разбитая, несчастная и с устрашающей цифрой на весах. Но судьба – удивительная штука. Она сталкивает Холли с Логаном Монтгомери, персональным тренером голливудских звезд. Он предлагает девушке свою помощь. Теперь Холли предстоит долгая работа над собой, но она даже не представляет, чем обернется это знакомство на борту самолета.«Невероятно увлекательный дебютный роман Стефани Эванович завораживает своим остроумием, душевностью и оригинальностью… Уникальные персонажи, горячие сексуальные сцены и эмоционально насыщенная история создают чудесную жемчужину». – Publishers Weekly «Соблазнительно, умно и сексуально!» – Susan Anderson, New York Times bestselling author of That Thing Called Love «Отличный дебют Стефани Эванович.
Действие романа разворачивается во время оккупации Греции немецкими и итальянскими войсками в провинциальном городке Бастион. Главная героиня книги – девушка Рарау. Еще до оккупации ее отец ушел на Албанский фронт, оставив жену и троих детей – Рарау и двух ее братьев. В стране начинается голод, и, чтобы спасти детей, мать Рарау становится любовницей итальянского офицера. С освобождением страны всех женщин и семьи, которые принимали у себя в домах врагов родины, записывают в предатели и провозят по всему городу в грузовике в знак публичного унижения.
Джозеф Хансен (1923–2004) — крупнейший американский писатель, автор более 40 книг, долгие годы преподававший художественную литературу в Лос-анджелесском университете. В США и Великобритании известность ему принесла серия популярных детективных романов, главный герой которых — частный детектив Дэйв Брандсеттер. Роман «Год Иова», согласно отзывам большинства критиков, является лучшим произведением Хансена. «Год Иова» — 12 месяцев на рубеже 1980-х годов. Быт голливудского актера-гея Оливера Джуита. Ему за 50, у него очаровательный молодой любовник Билл, который, кажется, больше любит образ, созданный Оливером на экране, чем его самого.
Михаил Ганичев — имя новое в нашей литературе. Его судьба, отразившаяся в повести «Пробуждение», тесно связана с Череповецким металлургическим комбинатом, где он до сих пор работает начальником цеха. Боль за родную русскую землю, за нелегкую жизнь земляков — таков главный лейтмотив произведений писателя с Вологодчины.