Пройдя долиной смертной тени - [16]
На Среднем Востоке землетрясение погубило девять тысяч жизней — и повысило вероятность новой войны, так как «равновесие страха» покачнулось. Китайско-Американская Лунная комиссия объявила, что колонии уже на восемьдесят семь процентов обеспечивают себя основными продуктами питания, и по этой причине квоты на иммиграцию увеличены; однако требования к образованию иммигрантов остаются прежними.
Йоханн Себастьян Бах Смит все это проспал.
Прошло еще сколько-то времени — как исчислять время во сне? — и он проснулся достаточно для того, чтобы — пусть туманно — осознать себя. Он знал, что он — Йоханн Себастьян Бах Смит, глубокий старик; не ребенок, не мальчик, не юноша… а больше ничего не было, и это он тоже понимал: что больше ничего нет. Лишь темнота, неподвижность и неощутимость. И колоссальное одиночество.
Если операция уже началась, то что он должен чувствовать? Не боль — мозг не имеет болевых рецепторов. А если он уже умер — тогда что?..
И он снова погрузился в глубокий сон, полный видений, не подозревая, как всех поразило изменение корковых ритмов на энцефалограмме, неопровержимо свидетельствовавшее о том, что пациент просыпался.
Потом он проснулся вновь и подумал, что вот эта пустота, немота и неподвижность, должно быть, и есть смерть. Догадка его не испугала: с возможностью собственной смерти он примирился более полувека назад. И если такова смерть, то он явно не в раю… но и не в аду, пожалуй. В этой смерти не было потери себя — а именно потери себя он почему-то ожидал. Было просто очень скучно.
И он еще раз уснул, гораздо крепче — потому что дежурный врач, изучив энцефалограмму, решил, что пациент слишком возбудился, и ввел снотворное.
Он опять проснулся. Теперь он постарался оценить ситуацию. Если это и есть смерть — а предполагать иное пока не было оснований, — то что мы имеем и как это не растерять? Ничего не имеем. Хотя нет: память. О ярком сумасшедшем сне — и о том, что я и есть Йоханн Смит. Или был им. Что ж, Йоханн, старый ты ублюдок, давай-ка напрягись и вспомни все, что с тобой было. Если в этом круге нам с тобой предстоит провести где-то около вечности, то почему бы не заняться полезным делом?
Что будем вспоминать? Все или только хорошее? Без соли — пресно. Так что — все как было.
Благо другого развлечения нам пока не предложили.
С чего начнем? Для разминки — с хорошего. Вообще, если подумать, существуют четыре стоящих предмета для воспоминаний: деньги, секс, война, смерть. Прочее — труха. Что изберем? Правильно! Именно так, Юнис. Я грязный старикашка — и единственное, о чем жалею, это что не встретил тебя лет этак пятьдесят назад! Да, тебя тогда не существовало даже в виде блеска глаз твоего папочки. А кстати: тот лифчик из морских раковин — он был настоящий или только нарисованный на твоей нежной коже? Весь день ломал над этим голову — а надо было, наверное, просто спросить и дать тебе посмеяться надо мной. Ладно, теперь можно — ну, скажи прапрапрадедушке… позвони и скажи. Ох, извини, я же не знаю номера телефона, и в телефонной книге его тоже нет…
Ты потрясающе выглядишь!
И вспомним другую… нет, Юнис, дорогая, я не смогу забыть тебя никогда — но, черт возьми, до тебя я и пальцем не дотронулся… Уйдем назад, далеко-далеко, к той, до которой я дотронулся. Самый первый раз… нет, тогда все получилось глупо и неуклюже. А вот второй — было чудесно. Такая гибкая нежная кошка… миссис Викланд. А звали ее?.. Да я, наверное, и не знал никогда. Хотя она позволяла заходить к себе еще не раз… Позволяла? Заманивала, ты хочешь сказать?
Мне было тогда четырнадцать с половиной, а ей… должно быть, около тридцати пяти. Помнится, она говорила, что уже пятнадцать лет замужем… неважно. Главное, что я встретил женщину, которая хотела и сумела дать мне почувствовать, что она хочет, и сделала все как надо, чтобы доставить удовольствие мне и чтобы я понял, что ей тоже хорошо, и чтобы не было никакого мутного осадка…
Благослови, господи, ее щедрую душу!
Если ты тоже где-то здесь, в этой темноте — ты ведь умерла давно, много раньше меня, — то я надеюсь, что и ты вспоминаешь меня, и счастлива этим — как счастлив я, вспоминая тебя…
Твоя квартира была этажом ниже. Был холодный ветреный день, и ты дала мне двадцать пять центов — неплохие деньги по тем временам — и попросила сходить в магазин. Что купить? Ну-ка, проверим, хороша ли память у старого козла. Поправка: у старого духа. Впрочем, какая разница, все равно с рогами. В любом случае, я существую, и это главное, док. Значит, так: полфунта вареного окорока, пакет красного картофеля, дюжину деревенских яиц (подумать только: семь центов отдал!), десятицентовую буханку гольсумского хлеба… и что-то еще. А, вспомнил: катушку белых ниток шестидесятого номера… покупал в галантерейном магазинчике за аптекой мистера Гилмора… в магазинчике мистера Баума, у него было два сына, один погиб на Первой мировой, а другой сделал имя в электронике… Вернемся к тебе, миссис Викланд.
Ты услышала, как я затащил велик в коридор, и открыла дверь. Я занес продукты на кухню. Ты заплатила мне и предложила чашечку какао… почему я не беспокоился, что мама узнает?.. Отец был на работе, мистер Викланд тоже, а мама… точно, днем она посещала курсы портных…
Роберт Энсон Хайнлайн (1907–1988) — «Гранд-мастер» американской и мировой science fiction, неоднократный лауреат премий «Хьюго» и «Небьюла», еще при жизни обеспечивший себе место в «Зале Славы НФ», один из величайших авторов XX века, во многом определивших лицо современной научной фантастики. Его произведения экранизированы и переведены на множество языков, его неудержимая фантазия до сих пор изумляет все новые поколения читателей.Его предали. Предали те, кого он считал другом и любимой женщиной. Его гениальные изобретения — в чужих руках, а сам он — проснулся после гипотермии спустя тридцать лет после того, как еще можно было что-то изменить.
За эту книгу Хайнлайна называли милитаристом.Когда Землю атакует опасный враг — совершенно чуждая и бесконечно далёкая от людей цивилизация багов — разумных насекомых, смелым и отважным звёздным десантникам остаётся только одно: встать на защиту родной планеты. В этой войне нет места перемирию и поиску понимания между врагами. Вопрос может решить только сила.Но «Звёздный десант» — не просто боевик. Это ещё и социальная фантастика. В описанном обществе тяготы, лишения, боль и смерть солдата — добровольная жертва, которую он должен принести, чтобы получить право решать за других…© alex2Премия за достижения в научной фантастике (Премия «Хьюго») в 1960 г. (категория «Роман»).
Роберт Хайнлайн вошел в американскую литературу в начале 40-х годов и оказал глубочайшее влияние на развитие в ней научно-фантастического жанра. Вот как оценивает его творчество Артур Кларк: «Боб Хайнлайн — один из основателей современной научной фантастики и первый исследователь многих тем, ставших за последнее тридцатилетие основными в ней. Вряд ли будет преувеличением сказать, что влияние, оказанное им на развитие жанра, можно сравнить только с влиянием, оказанным Уэллсом, также посеявшим семена, всходы которых с энтузиазмом пожинали последующие поколения фантастов».
Джонатан Хог не помнит, что он делает днем. Совсем! И прибегает к помощи частных детективов, чтобы выяснить это. То, что те выясняют, может напугать кого угодно…Из этого романа вышли такие голливудские шедевры, как «Матрица» и «Быть Джоном Малковичем». Именно в этом романе у небоскребов впервые появились несуществующие этажи, а реальность превратилась в бесформенную серую массу, которая проглядывает сквозь щели в декорациях жизни. Хайнлайн создал очень убедительный роман о том, что мир перестает существовать в тот самый момент, когда мы перестаем о нем думать.
Земля безнадежно обречена – коварные пришельцы с Титана, тайно высадившиеся на нашей многострадальной планете, начали свое победное шествие, превращая ничего не подозревающих людей в своих рабов. Эти твари, слабые и беспомощные в собственном теле, паразитируют на людях, подчиняя их своей воле и используя для достижения своих целей. Их хитрости и коварству нет предела, но на пути инопланетных захватчиков встают доблестные агенты таинственного Отдела – глубоко законспирированной спецслужбы, о существованиикоторой знает лишь президент США..
Герой — землянин Майкл Валентин Смит, воспитанный древней мистической марсианской цивилизацией — возвращается на Землю, где, благодаря своим способностям к экстрасенсорному восприятию и особой философии (соединение религии, любви, аутотренинга, мистицизма и оккультизма, сексуальной «либерализации», теории коммун-«гнезд» и т. п.), а также помощи друга и учителя — экстравагантного адвоката, резонера и всезнайки Джубала Хэршо, становится мессией. Успеху романа, местами перегруженного диалогами и монологами, способствовала иконоборческая позиция автора, смело пошедшего на низвержение многочисленных табу НФ — в основном сексуальных и религиозных, ярко, сочно выписанные характеры, а также в немалой степени отстраненная авторская ирония.Альтернативные названия [= Чужой в чужой земле; Пришелец в земле чужой; Чужак в стране чужой; Чужак в чужом краю; Чужой в стране чужих].
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Реальности больше нет. Есть СПЕЙС – альфа и омега мира будущего. Достаточно надеть специальный шлем – и в твоей голове возникает виртуальная жизнь. Здесь ты можешь испытать любые эмоции: радость, восторг, счастье… Или страх. Боль. И даже смерть. Все эти чувства «выкачивают» из живых людей и продают на черном рынке СПЕЙСа богатеньким любителям острых ощущений. Тео даже не догадывался, что его мать Элла была одной из тех, кто начал борьбу с незаконным бизнесом «нефильтрованных эмоций». И теперь женщина в руках киберпреступников.
Извержение Йеллоустоунского вулкана не оставило живого места на Земле. Спаслись немногие. Часть людей в космосе, организовав космические города, и часть в пещерах Евразии. А незадолго до природного катаклизма мир был потрясен книгой писательницы Адимы «Спасителя не будет», в которой она рушит религиозные догмы и призывает людей взять ответственность за свою жизнь, а не надеяться на спасителя. Во время извержения вулкана Адима успевает попасть на корабль и подняться в космос. Чтобы выжить в новой среде, людям было необходимо отказаться от старых семейных традиций и религий.