Провозвестник Тьмы - [34]

Ладно, пора откланиваться. У меня еще одно дело имеется. Да и на станцию позвонить не мешает – не случилось ли чего, пока я тут беседую. А вот завтра можно будет напроситься в провожатые. Ежели девушка свободна.

– Татьяна Ивановна, огромное вам спасибо! Надеюсь, что вы не оставите наши электрические проблемы и дальше без вашего внимания. Я постараюсь завтра подойти после обеда. Вы до какого часу работаете?

– До пяти.

– Постараюсь подойти, чтоб пролить свет на тайны здешней истории. Извините, а вы после работы не заняты?

– Вроде бы нет.

– Тогда льщу себя надеждой, что смогу пообщаться с вами не только о деле, но и неформально! До встречи!

– До свидания!

При выходе во тьме я стукнулся коленом о какую-то гадость, но удалось сдержаться и при девушке не выругаться. Помахал ей на прощанье и пошел.

Вечером я Михалыча уговорил дать мне его личный аккумуляторный фонарь для общественной надобности. В Углегорске со всякими аккумуляторами было очень тяжело. Потребность в них была гигантская, а было их не так много. Плюс за время, когда здесь люди отсутствовали, они без ухода портились. Производить их в условиях разрухи город не мог, поэтому накладывал лапу на все доступное для военной техники и других надобностей. Например, команды Горсвета за тварями охотились с переносными аккумуляторными фонарями. Лампа крепилась под стволом, а батарея носилась в сумке за спиной. Частники обходились, как могли. Кто-то раздобывал еще годный аккумулятор при мародерке, кто-то пользовался для запуска разными альтернативными способами – вручную машину заводил или ставил пневмозапуск от баллона со сжатым воздухом.

Поэтому Михалыча давило земноводное давать в чужие руки такую ценную вещь. Но я применил все возможное красноречие и еще один аргумент. Михалыч сдался и вручил мне фонарь с напутствием, чтобы никому другому не давал и берег как собственный. Затем обратился к последнему аргументу. Что значит «обратился к последнему аргументу»? Ну, пиво стал пить, которое я ему принес в качестве этого самого аргумента.

Потом позвонил директору домой, рассказал, что узнал, и что там еще копать и копать, и про проблемы с освещением в архиве. Павел Романович подумал и сказал, чтобы я шел в архив с утра и занимался там, сколько нужно. В случае неотложной нужды он пошлет машину. А как закончу, чтобы перезвонил диспетчеру, а тот уже сманеврирует транспортом или попросит соседей подвезти. Тут нужно сказать, что Павел Романович не очень любил бывать на работе после обеда. У него находились разные дела в городе, с начальством и не только, поэтому на работу после обеда он прибывал только при великом форс-мажоре. Оттого и перевозку меня свалил на диспетчера. Вследствие этой привычки начальства у нас аварии чаще случались после обеда и вечером. Во-первых, по причине того, что ломается что-то именно тогда, когда в нем больше нужды. И во-вторых, рабочие тоже видели, что вечером некому их контролировать, и расслаблялись. А как говорила одна мать-одиночка: «Стоит один раз расслабиться – и потом всю жизнь есть чем заняться».

Настойки я в этот день не пил, потому после ужина пошел на второй этаж в свою бывшую комнату, где провел вечер в компании Василия и Славы, который сегодня был отлучен от своей пассии, ибо они переругались. Оттого Слава сидел играл на гитаре, проиграл мне партию в шахматы, а Васе в шашки и жаловался на коварство женской натуры. Мы с Васей ему поддакивали, ибо оба были разведенными. Правда, Вася перед провалом сюда успел счастливо жениться во второй раз, но надо же поддержать парня в его справедливых претензиях к некоторым женским закидонам.

Так и прошел этот вечер. Извините, пора заняться кормлением организма.

Глава 4 Сокровища севера

Утром я с тетрадкой и фонарем переступил порог архива. Но Татьяны Ивановны не увидел.

Оказалось, то ли она перепутала, то ли намеренно не сказала, что сегодня не работает и что будет только их начальница Вера Филипповна. Это была дама лет сорока пяти, крашенная под блондинку и с незажженной папиросой во рту. Вы дам такого образца видели во множестве на должностях вроде коменданта общежития, мастера и прочих. В военных городках таких называют «мать-командирша». Она мне и разъяснила, что Татьяна Ивановна сегодня не работает, но я не должен терять надежды, ибо нужные материалы она и сама найдет.

Видя мой недоуменный взгляд, направленный на ее папиросу (дескать, а как же пожарная безопасность?), она сообщила, что по поводу пожара я тоже могу не беспокоиться, она папиросу не зажигает. Она так бросает курить, обманывая организм.

Да, про такой способ я тоже слышал. Я сказал, что на период поисков могу ее снабдить аккумуляторным фонарем.

Вера Филипповна громко заявила:

– Молодец, мальчишка!

И ушла в свои помещения с фонарем, оставив меня недоумевать по поводу такого обращения. Ну что ж, у «матерей-командирш» натура экспрессивная, они много чего выдать могут…

Искала она красношахтинские дела с полчаса, потом вынесла их мне. Я поблагодарил ее и попросил поискать еще материалы про электроснабжение северной части области и назвал источники, в которых что-то может попасться.