Проводник - [21]

— Ты не должен присматривать за мной словно за маленьким ребенком. Я не собираюсь делать ничего безрассудного.

Он встал на колени передо мной.

— Я не хочу присматривать за тобой как за ребенком. Я хочу, чтобы ты пошла и повеселилась со мной и забыла обо всем этом ненадолго.

Я смахнула упаковку с головы.

— Хорошо. Встретимся там.

— Почему бы тебе просто не поехать со мной?

Он знал, что я сбегу, если не поеду с ним. В любой другой день, мне бы понравилась идея пойти на эту глупую вечеринку у костра, но не сегодня. Особенно не после того, что сегодня произошло. Боже, я действительно предпочла бы сбежать, но выражение его лица сдавливало мою грудь. Я не могла допустить, чтобы он думал, что я закрываюсь от него. К тому же, мне нужно было сделать еще несметное количество фотографий для ежегодника.

Он сел перед моим окном, дожидаясь.

Я потянула за нитку на моей рубашке, уже чувствуя порыв страха, словно вены, обвивающийся вокруг моего горла, и сказала:

— Заберешь меня в семь.

Глава 6

Финн

Я скучал по прикосновению дождя. Он лил с серого октябрьского неба как из ведра, спеша попасть на землю, которая увлекала меня за собой. Если бы я был жив, я бы промок насквозь. Вместо этого, я, к сожалению, стоял сухим, внимательно вглядываясь в свет, исходящий из окна Эммы, в то время как темнеющее небо превращало все вокруг меня в тени.

Когда я был один, как сейчас, мне с легкостью удавалось мысленно блуждать по земле, что мешало воспринимать все, что было передо мной. Я закрыл глаза и погрузился в воспоминания, позволяя изображениям Элисон кружиться у меня в голове. Это было бесполезно, пытаться предотвратить воспоминания о ней. Они всегда побеждали. Не важно, как сильно я старался выбросить их из головы.

Элисон прислонилась головой к моему плечу.

— Хотела бы я знать тебя, когда мы оба еще были живы.

— О, да?

— Да. Ты бы понравился маме и папе. — Она переплела свои пальцы с моими. — Папе никогда не нравились мои другие парни.

Я рассмеялся и, прижавшись, поцеловал ее в волосы.

— Я не хочу слушать о других твоих парнях.

— Ревнуешь? — Я мог различить смех за ее словами.

Я опустил ее к себе на колени и убрал волосы за ухо. Наша кожа сияла, когда мы касались друг друга. Я слегка прижался своими губами к ее и сказал:

— Очень.

Элисон поцеловала меня в ответ, затем отодвинулась, она ровно дышала против моего лица.

— Никогда не покидай меня, Финн. — Когда я не ответил, она нахмурилась. — Скажи это. Скажи, что никогда не покинешь меня.

— Я никогда не покину тебя.

Воспоминание пронзило болью мою грудь, и я проклял себя за то, допустил его. Оно лишь сделало мое пребывание так близко к Эмме еще более невыносимым. Я снова хотел коснуться ее, как тогда. Я хотел сдержать обещание. Я хотел…

— Почему ты стоишь здесь под дождем?

Я не повернулся. Краем глаза я мог увидеть ярко-рыжие волосы Мэв, парящие, словно ореол, вокруг ее головы. Вместо этого, я пристально взглянул на окно Эммы, выжидая подходящего момента, чтобы вновь войти внутрь.

— Она переодевается, — я сложил руки на груди. Спустя семнадцать лет насмешек и беспокойств, которые Мэв доставляла мне при том, что я ничего не мог с этим поделать, я устал. Я не был в подходящем состоянии, форме или типе настроения, которое соответствовало ситуации.

— И?

— И я даю ей немного уединенности. Сомневаюсь, что она захочет, чтобы я видел ее раздетой. Некоторые девушки выглядят забавно таким образом.

Мэв засмеялась, возможно, чтобы казаться жестокой, возможно просто, чтобы посмеяться над идиотом, стоявшим под дождем. Черт, может это действительно казалось ей смешным. Я, в любом случае, не мог вынести этот звук.

— Чего тебе от меня надо?

— А кто сказал, что мне от тебя что-то нужно? — Она прошла на цыпочках вокруг меня, гибко, как балерина, пальцы переплетались за ее спиной. Я не мог не заметить чернильно-черные вены, медленно движущиеся на ее бледной шее, и серую жилу, шедшую через ее волосы. Тьма поглощала ее изнутри.

— Значит, ты здесь, чтобы лишь снова насолить мне?

— Я жду, когда ты уйдешь, — Мэв внимательно изучила окно Эммы своими сверкающими глазами цвета лесного ореха, наполненными бесчисленным количеством ненависти и желания. — Я знаю, тебя вызовут, в конечном счете.

— Не рассчитывай на это.

Мэв встала передо мной, чтобы привлечь мое внимание и положила руку на свое бердо.

— Ей, разве ты сейчас не должен где-нибудь извиваться от боли? — она улыбнулась. — Ты думал, Бальтазар не заметит твой маленький трюк сегодня в школе? Было умно материализоваться так, чтобы спасти ее. Умно, но глупо.

— Мне бы не пришлось этого делать, если бы не ты.

— Почему бы не повторить это? — спросила она. — Давай. Иди, поговори с ней. Заставь ее заново влюбиться в тебя. Подумай, каким счастливым ты можешь быть!

— Мэв…

— Черт, подумай, как счастлива буду я, когда Бальтазар сотрет тебя в пыль за это, — она рассмеялась. — Или, даже лучше, как сильно она будет презирать тебя, когда узнает, что ты сделал.

В то мгновение, я бы отдал что угодно, чтобы иметь возможности уничтожить потерянную душу. Затащить ее в Ад самому лично. Но я не мог. До тех пор, пока она не стает душой, покидающей тело, она не была подвластна Бальтазару, что означало, что я не мог сделать с ней ровно ничего. Для Бальтазара, одна потерянная душа не была полноценной причинной, чтобы обрушить на нее гнев Всемогущего. Все, что я мог делать, это смотреть на ее попытки, повторяющиеся вновь и вновь, и молить Бога, чтобы я… или Истон и Аная, в случае, если я был в отчаяние, придем во время… чтобы остановить ее. И она это знала.