Проводник - [2]

— Я готов.

— Минутку! — вмешался браконьер. — Я не могу вам приказывать, но советую снять эти золоченые штуки, — произнес он, указывая на аксельбанты адъютанта, — оставить саблю и шпоры: все это будет вам мешать в зарослях. Возьмите с собой только револьвер.

Офицер тут же последовал совету проводника, и они тронулись в путь. Генерал же послал в первую дивизию еще двух гонцов, отправившихся другими дорогами.

Было уже около девяти часов вечера.

На земле лежал тонкий слой снега, темно-синее, почти черное небо усеивали звезды, тускло мерцавшие в этой ледяной декабрьской ночи.

Выйдя из селения, проводник и офицер круто повернули направо, двинулись по полям, миновали несколько рощ, пересекли по льду речку Эф. Оставив справа замок Шамроль, они решительно углубились в лесную чащу.

Издалека, с севера, до них доносились тяжелый топот лошадей по промерзшей земле, стук пушечных колес, разнообразные звуки от движения массы людей — то приближался враг.

Проводник двигался широким шагом, молча, наклонив голову, не останавливаясь ни на секунду, без малейших колебаний, тогда как лейтенант, несмотря на свою выносливость и силу, едва поспевал за ним, весь в поту, тяжело дыша, спотыкаясь и чувствуя, как сжимается сердце при ужасной мысли:

«В моих руках судьба десяти тысяч солдат. Успею ли я дойти вовремя?»

После полутора часов ходьбы, показавшихся офицеру вечностью, они увидели наконец просвет и услышали глухой шелест камыша.

— Это пруд Гати, — прошептал проводник. — До ближайших домов Курси не более пятисот метров, мы у цели!

Лейтенант облегченно вздохнул и зашагал быстрее.

Они прошли примерно полтораста шагов по берегу пруда, когда в темноте раздался грубый окрик по-французски:

— Кто идет?

— Франция, — ответил лейтенант.

— Подойдите!

Лейтенант приблизился, увидел два штыка, направленных ему в грудь, разглядел в темноте две остроконечные каски, понял, что это пруссаки, и бросился назад с криком:

— Измена!.. Неприятель!

Одновременно раздались два выстрела, и бедный молодой человек упал как подкошенный на снег.

Немцы выскочили из ямы, в которой укрывались, и начали обыскивать раненого, судорожно подергивавшегося на земле.

Проводник, услышав окрик: «Кто идет?», спрятался из предосторожности в камышах. Видя, что лейтенант после двух выстрелов упал на землю, а устроители подлой засады склонились над телом, он бесшумно зарядил ружье, приложил приклад к плечу и хладнокровно, словно по куропаткам, открыл огонь.

Оба пруссака без единого звука, без единого крика, тяжело рухнули на землю, сраженные наповал метким стрелком.

— Двойное попадание! — рассмеялся Дерик беззвучным смехом, как смеялся герой Купера[2]. — Большой Дерик еще умеет целиться, и старое ружье никогда его не подводит.

Тут он внезапно прервал свой монолог и мгновенно растянулся на земле, заметив направленный на него ствол винтовки. Прозвучал пятый выстрел. Третий пруссак промахнулся, хотя и стрелял в упор, и с быстротой молнии Большой Дерик бросился на противника.

Не думая об угрожавшем ему штыке, словно это какая-нибудь вязальная спица, он вырвал у врага винтовку, прыгнул на него, схватил за горло, согнул, как тростинку, подмял под себя и коленом прижал к земле.

Видя, что ему пришел конец, немец на ломаном французском языке стал молить о пощаде.

— Пощади… Пощади, добрый француз!..

Безжалостный проводник выхватил длинный нож мясника, который носил на поясе, как некогда рыцари носили кинжал для нанесения последнего удара.

— Пощади! — еще раз простонал немец.

— Нет прощения!.. Оставался бы дома! — в ярости взревел Большой Дерик.

— Король приказал… солдат слушался…

— Надо было его убить! И кончай свое нытье…

С этими словами проводник хладнокровно вонзил в горло пруссаку нож по самую рукоятку и насмешливо и в то же время устрашающе проговорил:

— Есть здесь еще кто-нибудь?

— Товарищ, — произнес едва слышным голосом лейтенант. — Мне конец… возьмите депешу… отнесите ее генералу… а меня оставьте здесь… время дорого… прощайте!

— Бросить вас? Вы предлагаете это мне, Дерику?.. Ни за что!.. Потерпите минутку.

Действуя с необыкновенным проворством, чему способствовала его недюжинная сила, Дерик схватил одного за другим троих пруссаков, отнес их к пруду, разбил лед, бросил трупы вместе с винтовками в прорубь и произнес:

— До оттепели их не найдут! Видите ли, этот тип убит ножом, двоих других прикончили из охотничьего ружья… Вполне достаточно, чтобы в отместку пруссаки спалили целых две деревни. А теперь — рысью!

Дерик взвалил на спину тяжелораненого лейтенанта, добрался до дороги и побежал так быстро, как только мог.

Спустя десять минут его остановил часовой французского поста, и Дерика отвели в штаб-квартиру.

У лейтенанта было прострелено бедро и раздроблено плечо. В то время как хирург оказывал бедняге первую помощь, проводник положил в свой кошелек расписку за доставленную депешу с подписью командующего дивизией, невозмутимо перезарядил старое ружье, выпил стакан водки и отправился назад в Шийер-о-Буа.

Первая дивизия была спасена!

Через час Большой Дерик вбежал в мэрию, где по-прежнему находился генерал де Пальер.

— Ну как? — коротко спросил командующий 15-м корпусом.