Провинция (сборник) - [5]
Придерживая высокого грузного Бориса, повела его в спальню, уложила. Потом достала раскладушку из кладовой, принесла подушку и простыни, постелила. Быстро, ловко. И ушла в спальню.
Сон после обильного ужина был тяжёлым, многолюдным, и Виктор поэтому не сразу понял, что голоса, которые он слышит – уже наяву, голоса Бориса и Тамары. Через приоткрытую дверь спальни, освещённую розовым ночником, было видно, что Борис сидит в одних трусах на постели, опустив голову и выпятив живот, басовито бубнит. Тамара, в короткой ночной рубашке, всхлипывая, сидит на стуле возле него.
В кухне тоже горел свет. Было три часа ночи. Наблюдать ночную семейную сцену неудобно, но вставать тоже не с руки, и Виктор остался лежать неподвижно, полуприкрыв веки.
– Ты куда, стерва, уходила? Куда, спрашиваю? – Борис говорил монотонно, не поднимая головы. – Ку-да?
– Мучитель! – Тамара сидела, отвернувшись от Бориса, комкая в руках платочек. – В туалет ходила, вот куда.
– Врёшь! Перепрятала, тварь, бутылку… Всё равно найду. Най-ду! – цепляясь за стулья, столы, качаясь из стороны в сторону, Борис шаркающей походкой достиг кухни, застучал там дверцами шкафов, загремел посудой.
– Не найду, тебе же хуже будет… – доносился из кухни его хрипловатый низкий голос. Потом послышалось бульканье наливаемой жидкости. Тамара по-прежнему сидела, всхлипывая, то и дело прижимая платок к лицу. Виктор пошевелился, кашлянул, и Тамара, набросив на плечи халат, прошла в кухню.
– Пришла? Ха! Пришла, – брюзжал Борис. – А я и без тебя справился. Тебя не забыл. Во, оставил… на донышке. Ха-ха!
– Друга бы постеснялся, подлец!
– Он мой друг, а не твой.
Роняя стулья и чудом удерживаясь от падения, Борис добрался до спальни, повалился на жалобно заскрипевшую кровать.
– Иди сюда, Томка! Слышишь?
– Не пойду я к тебе, пьянице, пьяной роже! Уйду вот к сестре, на полу, на подстилке буду спать у неё, а не здесь.
Она тоже прошла в спальню, села на стул, запахнув халат на высокой груди, глядела куда-то в сторону, молчала. Молчал и Виктор, не решаясь вступить в разговор. В тишине слышалось только тяжёлое частое дыхание Бориса.
Тамара встала, наклонилась над Борисом:
– Угомонился… Вот так, Виктор, с ним и мучаюсь.
Она переставила стул поближе к дверям спальни, села.
– Завтра, как проснётся, тише воды будет. До новой пьянки…
– Ты извини, что из-за моего приезда…
– Брось ты, Витя! Он причину каждый день найти может. А так ведь он хороший… Как он на аккордеоне играл! Только с тех пор, как мать умерла, он аккордеон и в руки не берёт, так смерть Анны Сергеевны на него подействовала… А пить не перестал…
– Конечно, – помолчав, продолжала Тамара, и Виктор, которого смаривал сон, вновь поднял на неё глаза, – если бы у меня был ребёнок, такое не случилось бы. А Борис не хотел ребёнка, и я его слушалась… По три раза в год, извини, Витя, за прямоту, аборты делала, ду-ра!.. – Тамара всхлипнула, потом встряхнула головой, решительно отёрла глаза ладонью.
– А теперь ещё упрекает, вот так! К каким я только докторам не обращалась, на какие только воды не ездила!.. Уже не езжу.
Она поднялась со стула, пересела на кровать к спящему мужу.
– Спи, Виктор, – она прикрыла дверь спальни.
…Серёжка барахтался в руках, мягкий, тёплый. Виктор хотел подбросить его, как обычно, к потолку, но руки не слушались. Где-то зазвенело. Наверное, Сашка разбил что-то….
Виктор оторвал голову от подушки. Приснится же такое!.. Лежал неудобно, левая рука совсем затекла. Из кухни доносилось позвякивание посуды. Там, наверное, орудовала Тамара. Из спальни доносилось похрапывание Бориса.
Виктор поднялся, оглядел комнату. Вчера вечером она выглядела уютнее и богаче. Комната как комната. В ней даже чего-то не хватало. Ну, ясно, как это он вчера не заметил? В комнате нет книг, книжного шкафа. Зато сервант с набором хрусталя замечательный!
В ванной, облицованной красивой плиткой (вот она какая, иранская!), Виктор освежил лицо холодной водой. Зашёл в кухню.
– Проснулся! Спал бы ещё, а то ночью покоя тебе не было, – Тамара говорила вполголоса. – Сейчас я чайку приготовлю…
– Не шепчитесь, всё равно слышу. – Борис вошёл к ним в просторной полосатой пижаме. – И не чай пить будем, а пивка пропустим по паре кружечек. Томочка, ты нас на пивко отпустишь?
– Боренька, доброе утро! Ну зачем идти куда-то? Ты же знаешь, у твоего Томчика всегда что-то найдётся.
Борис, лениво улыбаясь, подсел к кухонному столу, на который Тамара уже выставила бутылки. «У соседки, наверное, хранила», – подумал Виктор. Пить пиво ему не хотелось.
Вчерашнее ощущение уюта, теплоты, дружеского гостеприимства после ночи ушло. Возникло нетерпеливое желание быть дома, в тесной, полной детских голосов квартирке.
Виктор поднялся из-за стола.
– Куда ты, Виктор? – удивлённо спросила Тамара.
– Пока чай закипит, я схожу, узнаю, как с билетами дела. Ну, касса-то рядом, через дорогу, можно сказать. – Виктору было и неудобно, и обидеть не хотелось, но и совладать с собой он не мог. – Я мигом…
– Вот, загорелось тебе… – Борис отвалился к спинке стула. – Только быстрей давай, душа стонет.
– А ты душу не томи, начинай без меня, – Виктор в прихожей уже обувал туфли.
Сборник стихов «Личное мнение» представляет современную поэзию. Сборник включает 4 раздела: «Взгляд» (лирика философская), «След на песке» (лирика любовная), «Русь» (патриотическая лирика) и «Город» (гражданская лирика).Книга рассчитана на массового читателя.
Главные герои сборника «Повести» – школьники, студенты, парни и девушки, проживающие в посёлках и районных городах. Они, по сути, ещё на пороге взрослой жизни. Разные по благополучию и статусу родителей, наивные максималисты и юные циники, самоуверенные и эмоциональные они нередко попадают в непростые жизненные ситуации. Мотивациями их поступков часто является влюблённость, самоутверждение как личности, ответные реакции на непонимание родителей и других взрослых людей.
Главные герои повести «Обитаемый космос» – школьники 5-6 класса, вовлеченные в опасную для Земли программу инопланетян. Из-за любопытства и детской доверчивости школьники становятся соучастниками подготовки осуществления коварного замысла пришельцев…
Роман, написанный на немецком языке уроженкой Киева русскоязычной писательницей Катей Петровской, вызвал широкий резонанс и был многократно премирован, в частности, за то, что автор нашла способ описать неописуемые события прошлого века (в числе которых война, Холокост и Бабий Яр) как события семейной истории и любовно сплела все, что знала о своих предках, в завораживающую повествовательную ткань. Этот роман отсылает к способу письма В. Г. Зебальда, в прозе которого, по словам исследователя, «отраженный взгляд – ответный взгляд прошлого – пересоздает смотрящего» (М.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.
20 июня на главной сцене Литературного фестиваля на Красной площади были объявлены семь лауреатов премии «Лицей». В книгу включены тексты победителей — прозаиков Катерины Кожевиной, Ислама Ханипаева, Екатерины Макаровой, Таши Соколовой и поэтов Ивана Купреянова, Михаила Бордуновского, Сорина Брута. Тексты произведений печатаются в авторской редакции. Используется нецензурная брань.