Проверка слуха - [24]

(Уходит за вином.)

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

А где же все?.. Раздумали?.. Забыли?..

Не может быть! Я точно рассчитал!

Мне этот олух дорого заплатит

За униженье! За ЕЁ бесстрастность!..

Немного пестицидов в «Драй Мартини»,

И ночь пройдет без голубых тонов.

Он отыграет первый акт спектакля,

Я — акт второй, а третьего не будет:

«Прости нас, зритель, но премьер завял!»

Я буду с ней. И я её утешу…

Оплачем вместе горькую потерю и,

траур сняв, объявим торжества!

Я назову себя Хранитель Чрева,

а дальше… будет видно… А, вино!

Как здорово, что ты его принес!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Я полагал…

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

И не ошибся, милый!

Но отчего один бокал?

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Для дамы…

Расслабится… забудет о печалях…

и легче будет нам её… любить…

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Уместно ли?

КОРОЛЕВА:

Я думаю, уместно

(Несёт бокал вина.)

Как сходятся сегодня наши мысли!

Бокал вина и ночь любви — прелестно!..

А старое испанское вино

я принесла тебе, мой верный рыцарь!

Тебе трудиться больше остальных…

И вот ещё… хотелось, чтоб наследник

был горд, как гранд, и тонок, как букет

столетнего мадридского напитка.

(Передает бокал Министру Насаждений.)

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Но нас сегодня трое, госпожа,

а третьего бокала я не вижу.

КОРОЛЕВА:

Я принесу.

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Не надо, я принёс.

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Я на диете!

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Друг мой, брось глупить!

Такая ночь!.. Итак, за что мы выпьем?

КОРОЛЕВА:

За исполненье…

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

…главного…

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

…желанья!

(Все пьют.)

КОРОЛЕВА:

Какой-то странный привкус у вина.

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

И у меня.

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

И у меня!

КОРОЛЕВА:

О, Боже!

Как сходятся сегодня наши мысли!..

СЦЕНА 5

КОРОЛЕВА:

У нас ещё есть время?

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Есть немного.

КОРОЛЕВА:

Так чем займёмся?

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Только не любовью!..

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Сыграем в карты.

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

В карты?

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

В «дурака».

КОРОЛЕВА:

Зачем играть? И так всё с нами ясно.

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Ну, не скажи! Тебя оставить в дурах

мне напоследок очень бы хотелось!

Подумать только — степи! Чернозёмы!

Мужик под боком, в перспективе — дети!

И всё спустить в сортир!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Сдавай, трепло.

Твоя неодолимая двуличность —

причина бед. Ты будешь «дураком»!

Сидел бы тихо, думал о посевах,

а я бы всё обделал за двоих.

Так нет же! «В интересах государства»!

Вот и получишь парочку погон!

КОРОЛЕВА:

Смотри, как ты внезапно поумнел!

А что же раньше так не получалось?

Тебе давали всё, а ты не брал!..

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

(Подбрасывает.)

Зато теперь прикупишь полколоды!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Ах, так? Вдвоём пошли на одного?

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Нет, каждый за себя…

КОРОЛЕВА:

Но все — достойны…

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Я пить хочу…

(Открывает перед Королевой свои карты.)

Прости меня.

КОРОЛЕВА:

Прощаю.

(Открывает карты перед Министром Насаждений.)

И ты прости.

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

Фантастика! Гляди —

один набор у всех!.. Лишь разной масти!

МИНИСТР ОГРАЖДЕНИЙ:

Прощайте. Я хочу уйти к себе…

МИНИСТР НАСАЖДЕНИЙ:

А я к себе…

КОРОЛЕВА:

А я ещё останусь…

(Снимает телефонную трубку.)

Садовник, объяви моим вассалам,

что с завтрашнего дня — полив, подкормка…

обильный дождь… а главное… свобода…

* * *

Каюсь, да, хватила лишку —

потянуло к болтовне.

Верь мне, милый мой, не слишком,

но коль веришь — только мне!

Я тебе не напророчу

ни болезней, ни дорог —

просто голову морочу

самой лёгкой из морок.

На друзей не наболтаю,

на врагов не наведу,

я слова свои катаю

будто саночки по льду…

…Жучка, внучка, дедка, репка,

тихий вечер без огня…

Как последняя зацепка,

между нами болтовня…

* * *

Деревянный Буратино

на картонном пианино

нам играет сонатину,

сонатину ля-бемоль.

Улыбаемся картонно,

восхищаемся картинно:

— Ах, какая голубая

в третьем такте нота соль!..

…Соль пылится в тусклой банке,

на окне сухие мухи,

и в картонном пианино

только пыль и только моль…

Мы совсем не тугоухи,

просто нам от пуповины

до залысин быть в подранках…

До… ми… боль…

* * *

А нынче все каются —

Иуды и Каины,

Умело припрятаны

Людские лукавины.

На новых подрамниках

Облезлыми кистями

Малюются старые,

Но вечные истины:

Что нынче все каются,

Святые и грешные —

Орлы перемаются,

Прикинувшись решками…

…Ведь нынче все каются…

* * *

Шесть лет на аутодафе,

Шесть лет — отсрочки приговора.

Бродяги, нищие и воры —

За войны, за голодоморы,

За жизнь в аду, за наговоры,

За страх, забивший рот и поры —

Шесть лет на аутодафе.

В себя отчаянно плюют

И тешат мир, и сами рады…

Пошли же, Боже, им приют

Не в самом жарком месте ада!..

* * *

Не жгите архивы, имущие, длящие власть!

Сжигая ступени, нельзя устоять на площадке,

Не вынуть и камня из этой стовекой брусчатки,

Страшась, как в безумье, в глухое беспамятство

                                                              впасть…

История — девка идет по удобным рукам…

История — дева, как трудно хранить ей невинность! —

Сегодня сечет невиновных, а завтра повинных…

Не жгите архивы — мы снова придем к тупикам.

* * *

Буду жить, как трава, как песок,

как усталость, как вера, как ноша…

Будет жизнью моей припорошен

каждый камешек и колосок.

В мире формул и сложных структур —

объяснённых и необъяснённых —

буду жить и пропеллером с клена

ежегодно слетать на бордюр.

Буду жить и кружится легко

тополинкой какого-то мая,

до последнего мига не зная —