Проверка на разумность - [18]

— Нас учили по-другому.

— Наверное, для того чтобы ты убедился в том, что есть разница между предположением о том, как строить контакт и тем, что происходит на самом деле, тебя надо было оставить наверху, когда они садились. Думаю, сейчас бы ты уже сидел в клетке, и кто-то уже пытался бы тебя изучить, разрезая на части.

— Молчу, — Евгений присел на оружейный ящик, и не удивился, увидев, как из спального мешка тут же показалась рука с пистолетом. — А еще ты сказала, что здесь жарко.

— Мы находимся в вентиляции, иногда по ней идет прохладный воздух, как сейчас, но чаще всего горячий, поэтому я сплю голой. Поскольку мы принадлежим к одному виду, но к разным полам, ты спать будешь в следующем отсеке, и сюда без моего разрешения входить не будешь. Если же вдруг покажется, что я улыбнулась именно тебе, или решишь, что ты мне нравишься, то сначала подумай о том, как хороша была до этого жизнь и стоит ли ее терять?

— А если я тебе действительно понравлюсь? — улыбнулся Торк. — Это я так, на всякий случай, спрашиваю…

— Для того чтобы мне понравиться, ты должен быть настоящим мужчиной, что для тебя вряд ли выполнимо.

— Интересно, кем я тебе кажусь?

— Слюнтяем и маменькиным сыночком.

— Понятно, — грустно усмехнулся Торк. — Спорить не стану, знаю это бессмысленно. Но имею вопрос: если действительно произойдет нечто немыслимое, и я тебе понравлюсь, как мне себя вести?

Если такое невероятное событие случится, я тебе сама скажу, но даже после моего признания, советую держаться от меня подальше — целее будешь. Я выросла в дурном районе: у нас девочки либо рожают в школе едва ли не в начальных классах, либо настолько опасны, что мальчики их обходят за километр. Для информации — мое имя находится в последнем списке.

— Не любишь мужчин?

— Чаще всего нет, они думают той частью своего тела, что находится внизу живота, а там мозгов нет.

— Предпочитаешь женщин?

— Скорее мне еще не встретился тот, ради кого я могла бы изменить моим принципам, и поверь мне — это точно не ты. Поэтому давай договоримся: я тебя не трогаю, но и ты старайся ко мне не прикасаться. Предупреждаю, иногда я сама не отвечаю за то, что делаю.

— Спасибо, что предупредила, — Евгений встал с ящика. — Так мне куда?

— Дальше по воздуховоду, примерно через тридцать метров будет еще один такой же отсек. Даю тебе два дня на излечение по корабельному времени, после этого отправимся на первую вылазку.

— А как быть с водой? У меня она закончилась.

— Забери в очистителе туалета, потом вернешь.

— А спальника лишнего не найдется?

— Вот еще одна причина, почему мне мужчины не нравятся, — пробурчала девушка, доставая из небольшого рюкзака пакет. — Они беспомощны, как младенцы, при этом каждый считает себя гением, воином и защитником слабых женщин.

— Спасибо за спальник. Я пошел.

— Учти, примерно через час корабельного времени скорость в воздуховоде усилится до максимума, и поток может тебя унести. Если не удастся удержаться, не дергайся, примерно через пару километров находится большой отстойник, прилетишь туда.

— Уже летала?

— Нет, просто пролазила все заранее, чтобы знать, где что находится и куда отступать. Далеко я не ушла, поскольку большая часть воздуховодов перекрыта каменными решетками, которые ничем не открыть и не сломать.

— А плюшкометом не пробовала?

— Космодром вырабатывает поле, которое блокирует любые виды энергии. Энергетическое оружие здесь не действует, работает только примитивное — вроде пистолета, но им каменную решетку не пробьешь.

— Странное это место. Здесь столько всего, что если человеческая цивилизация сможет это использовать, то скакнет вперед на сотни лет в технологии и технике.

— Если киоты разрешат…

— Думаю, мы с ними справимся.

— Извини, но ты рассуждаешь, как кретин. Мы с тобой похожи сейчас на земных мартышек, которые залезли в большой человеческий дом, в котором много чего имеется. Они лазят по воздуховодам вентиляции и рассуждают о том, как хорошо заживут, когда сюда придет вся стая. А думать следует не об этом…

— А о чем?

— О том, что будет, когда хозяева нас обнаружат. Как ты думаешь, что сделает человек, когда придет домой и обнаружит двух обезьянок?

— Думаю, ответ мне не понравится, — Евгений почесал голову, где была ссадина, она сильно зудела. — Но все равно спрошу — что?

— В лучшем случае поймает и посадит в клетку, в худшем убьет.

— Может просто выгонит?

— Куда? В безвоздушное пространство? Звездолетов наших больше нет — сгорели в атмосфере. Это планета для киотов большой и удобный дом, а не для нас.

— Как-то мне совсем грустно стало, — Торк вздохнул. — Пойду, посплю, может, легче станет.

Он полез по воздуховоду и действительно метров через восемьдесят обнаружился такой же отсек, как и тот, в котором спала девушка.

Он лег чуть сбоку от трубы, чтобы не унесло потоком воздуха. Марине он верил безоговорочно, она — разведчик, значит, чувствует опасность.

Отсев среди десантников огромный, до конца курса доходит от силы десять процентов, остальные гибнут или становятся калеками, в разведчики из оставшихся берут двух — трех человек, которые на порядок умнее и дальновиднее всех других, но и из них после приемных испытаний остается обычно только один.