Проверка на дорогах. Правда о партизанской разведке - [66]
Между тем силы таяли день ото дня. Сто граммов хлеба наполовину с опилками да кружка баланды в сутки – на таком питании и здоровый человек недолго продержится.
Неизвестно, как сложилась бы его судьба, если б неожиданно не пришла помощь. Лагерь на Завеличье в Пскове каждый день незаметно для охраны посещали десятки простых русских женщин. Вело их туда сострадание, неуемное желание чем-нибудь помочь попавшим в беду. Приносили одежонку, кое-какие продукты, медикаменты, чисто выстиранные тряпицы, заменявшие бинты.
Настала зима, ударили лютые морозы, а Феликсу из барака на улицу выйти не в чем. Кто-то принес ему шапку-ушанку, шерстяные носки. И тут за проволочной изгородью увидела его однажды Александра Степановна Низовская. Увидела и ахнула – вылитый Ваня, сын ее, которого она оплакивала, считая погибшим на фронте.
Как раз тогда гитлеровцы, заигрывая с местными жителями, стали разрешать им забирать из лагерей своих родственников – безнадежных раненых. И сразу появилось у псковичей немало «родственников» среди пленных. Так Феликс на правах «племянника» тети Шуры вырвался из лагеря. Правда, к январю сорок второго он был уже не Феликс Ицков, а Федор Денисович Цуков. Так он назвался, когда ему выписывали документы.
Выходила, подняла его Александра Степановна, Сама кое-как питалась, а ему – лучший кусок. Шел тогда парню девятнадцатый год, и его молодой организм быстро набирал силу. Едва окреп, но с еще открытой раной, стал думать как выжить дальше. Поделился с тетей Шурой своими мыслями:
– Мне бы в партизаны…
Хотя Александра Степановна сама не была связана с партизанами, но с надежными людьми она его все же свела. Встретился Федор с 3оей Соловьевой. До войны она работала в псковском торге, теперь были связи с подпольем.
Зоя, выслушав Федора, сказала:
– Узнаю.
А на следующей встрече заявила:
В лес проводить можем. Только, честно говоря, в партизанах боец из тебя, с одной рукой, да еще с незажившей раной, плохой. Здесь ты, владея немецким языком, больше пользы принести можешь… – Зоя внимательно посмотрела на него, – если к немцам на работу поступишь.
Опасное задание предлагалось ему: стать разведчиком в стане врага. Хватит ли у него выдержки? Ведь каждый день надо быть с врагом лицом к лицу, разыгрывая из себя прилежного и преданного работника. Что ж, раз надо, значит, надо, решил Федя.
Устроился сначала в канцелярию штаба строительного батальона. На первых порах задания были простые. приглядываться, собирать сведения, входить в доверие. Знание немецкого языка он объяснил тем, что сын немки, к тому же и вымышленная фамилия у него была родовитая, прусская – «фон Цукофф».
В батальоне, ремонтировавшем и строившем аэродромы, было немало пленных. Через некоторое время двум из них – Александру Сазонову и Владимиру Филонову – Федор, снабдив их немецкими пропусками, помог пробраться к партизанам. Сблизился Федя-моряк (кое укрепилось за ним прозвище) с печником Иваном Кузьминым. Он был из числа тех, кого немцы захватили на окопных работах, так называемый «гражданский пленный». Похлопотал за Ивана перед начальством и вскоре перевели того в вольнонаемные. Теперь у Кузьмина появилось больше свободы, и «по печным делам» стал он бывать в разных помещениях штаба, получил доступ и в секретные комнаты. Сообща разработали они план поджога, о котором я уже упоминал. Здесь, в штабе, хранились карты, схемы, строительные чертежи – батальон вел работы на десятках объектов.
В одну из зимних ночей 1943-го все это превратилось в пепел.
В этой истории Цуков был вне подозрений, но гитлеровцы все же уволили его из батальона.
Через месяц Феликс Ицков с помощью подпольщиков устроился в штаб военно-строительной организации «Тодт». Туда же на работу удалось пристроить двух надежных псковитянок – Лиду Алексееву и Беллу Аракельянц. Они имели доступ к картотекам, хлебным карточкам, пропускам. В их распоряжении были две пишущие машинки – с немецким и русским шрифтами. И когда выписывались аусвайсы для подпольщиков то после подписи у начальства штаба туда аккуратно подпечатывались не только разрешение ходить после наступления комендантского часа, но еще и просьба оказывать владельцу документа «всевозможное содействие». Именно с таким аусвайсом ходил по городу и Федя-моряк. С помощью двух своих помощниц он написал и размножил несколько листовок. В них разоблачалось хлынувшее в Псков с Запада белоэмигрантское охвостье.
В конце сорок третьего года фашисты арестовали Федора прямо на улице – видимо, решили устроить ему проверку. По счастливой случайности, когда его вели в тюрьму, навстречу попалась Лида Алексеева. Она опрометью бросилась к Александре Степановне и сообщила об аресте Федора. Тетя Шура спрятала в тайник все, что могла, в том числе и дневник, который и теперь хранится у Ицкова как одна из самых дорогих реликвий. Вскоре в застенках оказались Александра Степановна и Белла Аракельянц. Женщин продержали недолго, улик против них не нашлось, а вот Федору пришлось туго. Били до потери сознания, сажали в машину и говорили что везут на расстрел. И все крутилось вокруг одного вопроса: с кем из подпольщиков держит он связь? А Федор повторял, что его арест недоразумение, ошибка.
Сорок лет проработав журналистом в разных странах Африки, Рышард Капущинский был свидетелем двадцати восьми революций на разных концах Чёрного Континента и за его пределами. «Император» – его рассказ о падении империи Хебру Селассие I, «Шахиншах» – исследование механизма крушения режима шаха Реза Пехлеви.
Перед вами дневники и воспоминания Нины Васильевны Соболевой — представительницы первого поколения советской интеллигенции. Под протокольно-анкетным названием "Год рождение тысяча девятьсот двадцать третий" скрывается огромный пласт жизни миллионов обычных советских людей. Полные радостных надежд довоенные школьные годы в Ленинграде, страшный блокадный год, небольшая передышка от голода и обстрелов в эвакуации и — арест как жены "врага народа". Одиночка в тюрьме НКВД, унижения, издевательства, лагеря — всё это автор и ее муж прошли параллельно, долго ничего не зная друг о друге и встретившись только через два десятка лет.
Зло всегда более заметно, чем добро. Все знают, кто такой Герман Геринг – рейхсмаршал Великогерманского рейха, приговором Нюрнбергского трибунала признанный одним из главных военных преступников, приговоренный к смертной казни и покончивший с собой. Но мало кто слышал о младшем брате Германа – Альберте Геринге, который не только не вступил в НСДАП, но и, напротив, всю войну помогал тем, кто находился в смертельной опасности, – евреям и просто несогласным с нацистской государственной политикой. Альберт Геринг умер в середине 1960-х в забвении, и лишь недавно его жизнью снова заинтересовались.
Эта книга о Леопольде Антоновиче Сулержицком (1872–1916) — общественном и театральном деятеле, режиссере, который больше известен как помощник К. С. Станиславского по преподаванию и популяризации его системы. Он был близок с Л. Н. Толстым, А. П. Чеховым, М. Горьким, со многими актерами и деятелями театра.Не имеющий театрального образования, «Сулер», как его все называли, отдал свою жизнь театру, осуществляя находки Станиславского и соотнося их с возможностями актеров и каждого спектакля. Он один из организаторов и руководителей 1-й Студии Московского Художественного театра.Издание рассчитано на широкий круг читателей, интересующихся историей театра.
Автобиографический роман «Здравствуй, молодость!» о молодежи 1920-х годов.
Гэта кніга складаецца з артыкулаў "нефармальнага" кшталту, якія друкаваліся ў розных сродках масавай інфармацыі. У розны час гэтыя людзі працавалі ў нашай краіне ў якасці замежных дыпламатаў. Лёсы іх склаліся па-рознаму. Нехта працуе ў іншых дзяржавах. Нехта ўжо выйшаў на пенсію. Нехта вярнуўся ў Беларусь у новай якасці. Аднак усіх яднае адно — гэта сапраўдныя сябры Беларусі. На момант размовы з імі не ўсе ведалі беларускую мову дасканала і саромеліся на ёй размаўляць, таму пераважная большасць артыкулаў напісана на рускай мове, аднак тэндэнцыя вывучаць мову той краіны, у якой яны працуюць, не толькі дамінавала, але і стала абавязковым складнікам прафесійнага жыцця замежных дыпламатаў.
Советский блокбастер «Майор Вихрь» впервые рассказал о том, как весной 1945 года наша военная разведка предотвратила уничтожение немцами старинного польского города Кракова. Образы героев картины — собирательные, а ряд событий и трагический финал — вымышленные. В основе сюжета — подлинная история боевой деятельности разведывательной группы «Голос» и ее командира — бывшего директора сельской школы Евгения Березняка.Спасение Кракова — не единственный подвиг, который совершил реальный «майор Вихрь». За 150 дней нахождения в тылу противника группе «Голос» удалось полностью разведать Краковский укрепрайон, собрать и передать в штаб 1-го Украинского фронта достоверную информацию о дислокации нацистских армий, корпусов и дивизий, воздушных эскадрилий.
Тетралогия о разведчике Михаиле Тульеве («Ошибка резидента» (1968), «Судьба резидента» (1970), «Возвращение резидента» (1982) и «Конец операции «Резидент»» (1986) стала одним из самых любимых «шпионских сериалов» в СССР. За перипетиями борьбы разведок зрители следили не отрываясь. Мало кто знал, что этот поединок происходил и в действительности, но несколько не так, как на экране.В 1965 году моряк срочной службы Олег Туманов, выполняя задание КГБ, совершил дерзкий побег из Советского Союза. В течение 20 лет он жил и работал в Мюнхене, пройдя путь от корреспондента до старшего редактора русской службы «Радио Свобода».
В 1977 году в Москве во время задержания чекистами при загадочных обстоятельствах покончил с собой ценный агент ЦРУ «Трианон» — высокопоставленный сотрудник МИДа СССР Александр Огородник. По столице поползли слухи о том, что контрразведчики помогли ему уйти из жизни.В 1984 году был снят многосерийный фильм «ТАСС уполномочен заявить», где история разоблачения американского агента была показана относительно подробно и достоверно. Хотя множество важных подробностей осталось за кадром.Много лет спустя контрразведчик Игорь Перетрухин, который принимал активное участие в разоблачение агента ЦРУ (в фильме он фигурировал под фамилией полковник Макаров), рассказал всю правду о «Трианоне».
Чекист Максим Максимович Исаев, он же Всеволод Владимирович Владимиров, он же штандартенфюрер СС Штирлиц – кем на самом деле был этот человек? О трагической судьбе особо ценного агента внешней разведки НКВД – Вильгельма Лемана (А/201, «Брайтенбах»), настоящего, а не придуманного Штирлица рассказывает эта книга.